Елена БАРИНОВА
г. Заречный, Пензенская область

Родилась в 1966 г. в Заречном. Окончила Сызранский педагогический колледж и три курса ПГПУ. Трудится в ПО «Старт» г. Заречного. Циклы и подборки стихов публиковались в коллективных сборниках поэтов Заречного, журналах «Студенческий меридиан», «Сура», альманахе «Берега», сборнике «Молодая пензенская поэзия». Публиковалась также в независимом альманахе «Рой» (Прага) и в журнале «Четверговая соль» (Пенза). Автор двух книг: «А жизнь — только Слово» (2007), «Территория Трои» (2010). Член Союза писателей России.

«Сон ли снился такой...»

*   *   *
Вечность вздыхает: одно и то же...
крутит со скуки стрелки часов,
корчит из зеркала жуткие рожи,
слушая гул голосов.
Все ей понятно, привычно, знакомо,
как повторяющийся сюжет.
Мальчик играет в луже у дома.
Мальчику восемь лет.
Мальчик играет, не замечая
вечности, что у него за спиной.
Мальчику снятся и снятся ночами
снежное поле и конь вороной,
море, шторма и зарытые клады,
солнце, горящее в луже огнём.
Мальчик упорно не чувствует взгляда
вечности, что прорастает в нём.
Мокрый, веселый, от жизни пьяный,
не оборачивайся назад!
Этой Горгоны тебе ещё рано
видеть завистливые глаза.

*   *   *
Послушай, не знаю, что будет со мною.
Я просто смотрю на опавшие листья,
и чувствую: холод уже за спиною
мне дышит в затылок, подкравшись по лисьи.
И все тяжелее хандра и усталость,
И выстудил сердце полуночный ветер.
И всё, что осталось — последняя радость —
смотреть, как на санках катаются дети.
Стоять и смотреть всей душой нараспашку
на этих бездельников и остолопов,
себя узнавая в смешном первоклашке,
бегущим на спор босиком средь сугробов.

*   *   *
Сон ли снился такой:
потерявши и ласты, и маску,
я плыла под водой
маслянистой, зеленой и вязкой,
забывая дышать
от надежды, что вырастут жабры,
рассмешив лягушат
своим плаваньем глупым и храбрым,
распугав пескарей
своей тенью огромной и страшной.
Дальним ревом морей
опьяненная, клеточкой каждой
ощущая вокруг
растворенную нежность касаний
чьих-то губ, чьих-то рук,
чьих-то слов, растворенных в молчание.
Сон ли снился такой?
Я стою, задыхаясь от плача:
на волне голубой
мой веселый качается мячик...

*   *   *
В вентиляции воет ветер...
Ветру холодно. Ветру страшно.
Разлетелись по миру дети
по делам очень спешным и важным.
А когда-то ворчал: «Нет сладу...».
А когда-то мечтал о покое...
А теперь ничего не надо,
кроме вольного волчьего воя.

*   *   *
Впадая в любовную ересь,
несу несусветную чушь
мимо соседской двери,
деревьев, прохожих, луж,
фермы колхозной, где сивой
кобылы белеет скелет...
Иду я, безмерно красивый,
любви источая свет,
фабрики брошенной мимо,
где ржавчина ест фрезу...
Навстречу идут пилигримы
и что-то своё несут.

*   *   *
А помнишь время, когда драконы
гнездились в ратушах, точно птицы?
И мой был рыжий, а твой — зелёный.
Зелёным проще с листвою слиться,
чем рыжим с солнцем. Обычно в восемь,
хвосты сплетая-зеленый с рыжим,
они взлетали...Ты слышишь: осень
так безнадёжно и хрипло дышит?
Темнеет рано. Летят вороны
со свалок в город: Хвала прогрессу!
Жить стало проще. Убей дракона! —
звала реклама. — Спаси принцессу!
Герою будет и плащ, и шляпа,
фонтан и пляж, и дворец культуры,
и император позволит папой
себя назвать, но в обмен на шкуру.
Дракон-угроза. Дракон-зараза.
Гуано тонны и сплошь эксцессы.
И ты влюбился в принцессу сразу,
а я не вышел тогда из леса.
Поправь корону. Как королева?
Мигрень, конечно. И астма тоже?
Твой был со шрамом на ухе левом —
задел за месяц неосторожно.
Твой был с серебряными ноздрями,
любил, когда ему чешут брюхо.
И да, мы были с тобой друзьями,
деля одну на двоих краюху.
Мелькнули искры в зелёных кронах? —
так это осень. Писала пресса,
что ты, убив своего дракона,
велел других заковать в железо.
А мой был ласковый и ушастый,
свистел без умолку, как синица...
Ты осторожней по лесу шастай,
Неровен час что-нибудь случится.

*   *   *
А осень так убийственно прекрасна!
Мы проведем её за разговором
в саду под шелест листьев,
подманив их лёгкой болтовнёй
и тихим смехом.
Оставленный на чёрный день запас
весенних снов разделим меж собой
и будем пить закат неторопливо,
следя как тень, лежащая у ног,
становиться длинней, длинней и гуще,
а мы с тобой-прозрачней и бледней.
Оставим детям горький шоколад
земных желаний, погремушки рифм,
и написанье текстов, где длинноты
мучительней банальностей.
В саду закопанные в юности таланты
отыщем с лёгким вздохом облегченья —
тот тёрном стал, тот превратился в лавр...
И осень вьет венки и что-то шепчет
на смутно нам знакомом языке.
Разбухшие уже до неприличья
Вокабуляры — верный знак того,
что нам пора избрать язык иной —
пусть птичий,
под вечер мирно скормим костерку,
освободив себя, и безмятежно
уснём в объятьях ветра, улыбаясь
младенчески...
Но ты не позабудь —
черкнуть мне на обломке хромосомы
код доступа в воздушный замок твой!
Последнее, что важно в час, когда
уже качает осень колыбели...

©    Елена Баринова