Александр МЕЖИРОВ

Музыка

Какая музыка была!

Какая музыка играла,

Когда и души и тела

Война проклятая попрала.

Какая музыка

во всем,

Всем и для всех —

не по ранжиру.

Осилим… Выстоим… Спасем…

Ах, не до жиру — быть бы живу…

Солдатам голову кружа,

Трехрядка

под накатом бревен

Была нужней для блиндажа,

Чем для Германии Бетховен.

И через всю страну

струна

Натянутая трепетала,

Когда проклятая война

И души и тела топтала.

Стенали яростно,

навзрыд,

Одной-единой страсти ради

На полустанке — инвалид

И Шостакович — в Ленинграде.

Москва. Мороз. Россия…

Москва. Мороз. Россия.
Да снег, летящий вкось.
Свой красный нос, разиня,
Смотри не отморозь!

Ты стар, хотя не дожил
До сорока годов.
Ты встреч не подытожил,
К разлукам не готов.

Был русским плоть от плоти
По мыслям, по словам, —
Когда стихи прочтете,
Понятней станет вам.

По льду стопою голой
К воде легко скользил
И в полынье веселой
Купался девять зим.

Теперь как вспомню — жарко
Становится на миг,
И холодно и жалко,
Что навсегда отвык.

Кровоточили цыпки
На стонущих ногах...
Ну, а писал о цирке,
О спорте, о бегах.

Я жил в их мире милом,
В традициях веков,
И был моим кумиром
Жонглер Олъховиков.

Он внуком был и сыном
Тех, кто сошел давно.
На крупе лошадином
Работал без панно.

Юпитеры немели,
Манеж клубился тьмой.
Из цирка по метели
Мы ехали домой.

Я жил в морозной пыли,
Закутанный в снега.
Меня писать учили
Тулуз-Лотрек, Дега.
1964