Владимир МИХАЙЛОВ
г. Ярославль

СЛОВО ЗОВЁТ

*   *   *
Размашист у времени почерк.
И часто весы его строги;
Далёки,   тернисты дороги,
Судьбы неминуемой росчерк.

У времени есть и обеты.
И в радости счастье и в горе.
И жизни открытое море.
Молчащие нежно рассветы.

Оно дальнозорко, правдиво.
И памятно, бережно, вечно.
Желанно, учтиво, сердечно,
Участливо и справедливо.

А если спросить непредвзято;
Под чей карандаш его почерк,
Судьбы неминуемой росчерк?
Ответит — у вечности взято.

Она провожает закаты,  
Зарею окрасив восходы,
Встречает   людские невзгоды
И Божии ставит  заплаты.

*   *   *
Был лабиринт и был измор,
Озёра бездны, был позор.
Но я родства хранить не мог,
Хранил его любви исток.

И смерть безмолвием маня
Не раз смотрела на меня,
И падал гильотины нож...
Звуча: итожь, итожь, итожь...

Был нужен тот незримый плен,
Необходим конвой из стен,
Сомнений птица средь Богов
И немота и скорбь оков.

И только словно среди сна
Вернулась истина одна;
Взять в руки лёгкий карандаш
И вопреки — на абордаж,

И вопреки — есть ночь и день,
И вопреки — сомненья тень.
Но крик души не вопреки
Дрожащей пишущей руки.

КРЕСТНЫЙ ХОД
Идём,  кропим водой святой.
Нас монастырь встречает твёрдо  
Своей красою, простотой.
И наспех в кухне бросив вёдра

Идут сюда. А стар и мал
Цветник разглядывают здешний.
Звон колокольный зазвучал; 
Бегут к иконе все поспешно.

«Казанской» лик открыт для всех,
И принимает целованье,
Даруя радость. Без помех
Плывёт она напоминаньем

Того, что молимся в наш век;
Что лик хранит свою обитель.
Нет праздности и нет утех.
Чтоб никого нам не обидеть

Кропим водой, водой святой,
Нельзя в молитве без усердья,
Не обойдя молитвой той
Сердца — купели милосердья.

*   *   *
Во многие стучался двери.
Был поздним вечер, — город спал.
Иосиф неустанно верил,
И не один прошли квартал.

Но город спал, — и спал духовно.
Мессию ждали от царей.
Твой Вифлеем не понял словно
И не открыл своих дверей.

А Ты пришёл светло и скромно,
Обрёл свой дом в простых яслях.
Звезда светила бесподобно,
Волхвов ждала уже на днях.

И Ирода злодейства вскоре
Настигнут город, сея страх,—
И матерей постигнет горе,
И плач, застынет на устах.

И было так, — простые люди,
И не цари, а пастухи: 
«Кто сердцем чист — те Бога узрят» —
Читаем  Библии  стихи.

И будет так, — простые, сами
По Вифлеему ходим мы,
Кварталы меряем шагами 
И верим, Он шагнёт из тьмы.

*   *   *
Слова быстры, как пули,
Точны они, бессменно
Летят;
Свинцом живым проткнули
Сердца. Я внутривенно
Зачат.

И вновь — один из многих,
Но клином свет сошёлся
На мне.
Бесчисленны дороги
Для всех — огонь зажёгся
Во тьме

Сомненьем — и ошибкой,
Сомненьем — и наградой
Вдвойне.
Открытою калиткой
Шаг сделанный направо — 
К войне.

Шаг вправо откровенно 
Завязан, как солдат
На крови.
А я же внутривенно 
Налево и почат —
Не зови

Уйти туда, где мера
Поделит жизнь сурово —
Не грех.
Прости меня за Веру;
Шаг влево мой не ровный — 
За всех.

*   *   *
Слово моё снова в пути;
Чертится, пишется. Бьётся
Сердцем моим часто в груди.
Путником снова зовётся.

Слово найдёт рифмы следы
Так многогранно и точно.
Душу мою, скрыв от беды
Слышится денно и нощно.

Слово войдёт в жизни других
Радостью или раздумьем,
Силой молитв, бденьем святых,  
Меч, занеся над безумьем.

Слово вернёт стрелки часов
В нужное всеми мгновенье.
Слово — звено прежних оков,
Ключ — от людского забвенья.

Слово зовёт тех, кто прощён,
Тех, кто прощает в ненастье;
Слово спасёт, если  влюблён
В жизнь,  как  в пришедшее счастье.

©    Владимир Михайлов