Николай РОДИОНОВ
г. Ростов Великий

«Если дремлет фортуна...»

 

ВНЕ ПЕЧАЛЕЙ МОИХ
Вне печалей моих, вне разлук,
Встреч и радостей светлых помимо
Существует ромашковый луг
И московского тракта стремнина.

 

Всё помимо меня, вне моих
Мыслей, чувств, потаённых желаний.
Кто, меня в этот мир заманив,
Сделал так, что я всем поражаем?

 

Поражаем полётом стрижа
И кузнечика резким полётом, 
Тем, что голову звёзды кружат
Так, что бросил земные заботы.

 

Думал, временно их отложил, 
Полагал, что вернусь непременно,
Но меня закружили стрижи,
Звёзды, улицы, серые стены.

 

Закружили — я всё позабыл, 
Даже то, что мне дорого было.
А ведь это — не дыма клубы, 
Не дыханье озёрного ила.

 

Впрочем, дорог мне ил, дорог дым
И на волнах метанья метана.
В детстве я с любопытством следил,
Как погибшая сущность взлетала.

 

Как бы ни был в то времечко мал,
Видя, как они ветром гонимы,
Я уже и тогда понимал,
Что однажды взлечу вслед за ними.

 

БЛАГОДАРЮ
Когда-то здесь купались мы с тобой

И бегали по берегу, как дети, 
Резвясь, смеясь, взлетая над тропой,
Своих же лёгких крыльев не заметив.

 

Ты помнишь, как нам было хорошо
Одним, вдвоем на свете этом белом. 
На шаг хотел я, но не перешёл,
Увлёкшись тем неукротимым бегом.

 

Слезами сердце полнится теперь,
Когда и берег тот пропал, и крылья.
Как горько мне, желанная! — поверь,
Хотел бы слёзы скрыть, да вот не скрыл я.

 

Как берег тот, теперь я одинок,
И бег бескрылый мой тяжёл и мрачен. 
Как жаль, что нет назад путей-дорог,
Туда, где берег счастье наше прячет.

 

Ты видела, как больно было мне,
Когда вступил я на желанный берег.
Ты видела, что ничего там нет,
Чего я ждал, во что напрасно верил.

 

Ты всё, конечно, сразу поняла. 
Купались мы, по лесенке спустившись,
И нам казалось, всё идёт на лад,
Но — с каждым шагом медленней и тише.

 

За всё теперь судьбу благодарю:
За то, что я с тобою повстречался,
За то, что я пришёлся ко двору,
За берег тот, за лесенку, за счастье.

 

А впереди — покой и тишина,
А впереди — безмолвная пустыня.
За что мне это, в чём моя вина?
В слезах неудержимых сердце стынет.

 

СТРЕМЛЕНИЕ К ВОЛЕ
Каждый к воле стремится. А как независимым стать, 
если нет в этом мире нигде абсолютной свободы?
Но желание наше заложено в нас неспроста, 
неспроста мы порой долго глаз с небосвода не сводим.

 

Ну и где эта воля, которою бредим всегда?
Даже солнце летит по законам природы, по кругу.
Разве могут без рельсов куда-то ходить поезда? —
нет. И наши желанья сродни лишь напрасным потугам.

 

Говорим мы на том языке, что с рожденья привит, 
носим ту же одежду, что наши собратья по классу.
Для кого мы хотим обрести независимый вид,
могут первыми нам подтвердить, что усилья напрасны.

 

Мы зависим всегда, от всего и, пожалуй, от всех, 
даже тех, кто давно распрощался с изменчивым миром.
Пусть сопутствует вам, дорогие собратья, успех,
Коль стремление к воле не скисло и не утомило.

 

ЗВУЧАТ ЕЩЁ РАСКАТЫ
Всё вроде в жизни складно, как в стихах,
Но вот чего-то явно не хватает. 
Свободного полёта в птичьей стае
Иль плавания в рыбьих косяках?

 

Мне кажется, и это я прошёл
В своей былой, давно забытой жизни, 
И нынче как поэт в России признан.
Чего же не хватает мне ещё?

 

Мне не хватает главного — любви,
Такой, какую ощутил когда-то.
Сейчас ещё звучат во мне раскаты
Дрожащих фибр, как серебристых бил.

 

Но — что в ответ? Молчанье, тишина.
Да и во мне те образы и звуки
Лишь память охраняет от разлуки
С душой моей, что в призрак влюблена.

 

А что ещё в ней, призрачной, живёт, 
Когда она темнеет с каждым часом
И потому так преданно, так часто
И пристально глядит на небосвод?..

 

НЕПОЗНАННЫЙ МИР
Нас пугал и пугает непознанный мир
И внутри, и, конечно, снаружи. 
Нас пугает и вечность, и крошечный миг, 
Что над нами созвездия кружит.

 

Что не вечно, то в мире мгновенно пройдёт,
Мир изменится. Станет ли лучше?
Если станет, то этот наш мир или тот,
Где нас правде и совести учат?

 

Ох уж эти загадки для малых мозгов!
Страхам нет ни конца, ни начала.
Время шло, войны шли. Что хоть нам помогло
Утолить наши боли-печали?

 

Мы стремимся познать, а загадок — не счесть,
С каждой новой разгадкой — всё больше.
Кто здесь умер, а кто на мгновенье исчез?
Кто посмертно взлетел, а кто сброшен?

 

Чьи законы мы призваны здесь соблюдать?
Кто с нас спросит за их исполненье?
Вот сижу я и роюсь в мозгу, как всегда, 
Что моей обусловлено ленью.

 

ПЕРЕКРЁСТКИ МОИ
От больших перекрёстков сейчас нахожусь вдалеке
И стараюсь о них, о больших перекрёстках, не думать.
Я и здесь-то, на малых, себя ощущаю никем,
Потому что и здесь встреч со мною не ищет фортуна.

 

Впрочем, кто ж его знает, какой перекрёсток большой,
А какой на пути в неизвестность становится малым!
Не важнее ли то, что тебе в этот миг хорошо,
В этот миг и вот здесь, где фортуна слегка задремала?

 

Может быть, перекрёсток с фортуной ещё впереди,
Может быть, позади, там, где ты с ней встречался когда-то.
Если дремлет фортуна, то лучше её не буди, 
Потому как она роковой может стать пред закатом.

 

На каких перекрёстках я в жизни своей не бывал!
Легче, правда, сказать, на каких я бывал во вселенной, 
Той, что видел подростком, забравшись на храм или вал
Крепостной, где стоял я со страхом и буйным весельем.

 

Перекрёстки мои, вспоминаю о вас и грущу.
Сколько ж было-то вас, тех, что с вала и храма не видно
Сквозь по-детски боящийся яркого света прищур
И сквозь память, согласную с вероученьем друидов?

 

ЖАРА
Жара, не первый день жара —
Очередное испытанье!
Обрушил гнев на комара —
Итог на этот раз летальный.

 

Что ж, чувствую, и для меня
Итог такой же заготовлен.
С трудом дышу в начале дня.
В жаре сгорает воздух, что ли?

 

Дракон — крылатый крокодил
Огонь струит из адской пасти.
О, если б только я один
Страдал от этакой напасти!

 

На всех он брызгает огнём,
Все ищут у воды спасенья, 
Но скажет кто ещё о нём
Так грустно, будто в день осенний?

 

И мне, я думаю, не враг
Дракон, но от того не легче
На обжигающих ветрах
Мне ждать, когда наступит вечер.

 

Когда наступит ночь, когда
На землю спустится прохлада
И мне полночная звезда
Напомнит шорох листопада.

 

ИЮЛЬ
Июль. Стрижи на уровне окна — 
вращаются, придавленные тучей,
ещё вчера сюда приползшей к нам
с утробою тяжелой и трескучей.

 

Ещё вчера, в июне, ливень здесь
и пыль прибил, и в бой вступил с жарою.
Желанный дождь не скоро надоест,
а надоест — я этого не скрою.

 

Пока же дождь мне манною с небес
и кажется, и чувствуется даже, 
имея для меня огромный вес
и для земли, томящейся от жажды.

 

Дождь нам желанен, дождь необходим
среди жарой исполненного лета. 
Ни ночь, ни звёзды — только он один
способен снять давленье без таблеток.

 

Июль. Не будет долгого дождя,
уже светлеет небо, слабый ветер
сдвигает тучу на восток, следя,
чтоб радовало лето всех на свете.

 

ПЛАЧ ОБ ЭСТРАДЕ
Прежняя ограда городского сада, 
Прежние дорожки, только всё — не то.
Из последних пала старая эстрада —
Славная ракушка, сердца камертон.

 

Мне хватало взгляда на неё, чтоб снова 
Зазвучали песни тех далёких лет,
Был когда я молод, музами взволнован,
«Нет» не говоривших никогда в ответ.

 

Дерзкие ансамбли юных музыкантов
Твист и шейк играли, а потом — «битлов».
Краски, шорох, хохот, слёзы тех закатов
Слышу, вспоминая первую любовь.

 

Где изба-читальня, лодочки качелей, 
Тир, для обозренья чудо-колесо?..
Только ветер бродит здесь во мгле вечерней.
Ох, не он ли вымел прочь из сада всё?

 

Нет в нём ни буфета, ни кинотеатра, 
Ни кустов сирени, что цвела весной.
Ах, какие флоксы, ах, какие астры,
Ах, какие девушки здесь владели мной!

 

Как мы здесь гуляли, как мы танцевали,
Как эстрада пела, заводила нас!
Всё ещё вернётся? Думаю, едва ли:
Не укажет путь вам никакой Глонасс.

 

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ОСТРОВ
Вспомнил детства далёкие годы, 
Летний солнечный день над Неро.
Вот какой наша память проходит
Галактической тёмной норой?!

 

А проходит, и вижу я снова
Блики солнца на серых волнах
И как лодки плывут от Ростова, 
Что мазутом и потом пропах.

 

У кого лодки нет, тем непросто
Место в чьей-нибудь лодке найти, 
Чтоб уплыть на Рождественский остров
Загорать с десяти до пяти.

 

Там на нежном белесом песочке
В догонялки с друзьями играть
В этом сне колдовском, непорочном
И не знающем прочных преград.

 

Да и остров, бурьяном заросший,
Неприветлив, пустынен давно.
Неро смотрит на нас, лоб наморщив:
Наши чувства понять — не дано.

 

©    Николай Родионов

Авторизуйтесь, чтобы оставить свой комментарий:

Комментариев:
Яндекс.Метрика