Надежда ПАПОРКОВА
г. Рыбинск 
«Как странно всё...»    

*   *   *
Мы дети. Мы храним чужие тайны
И улыбаемся, и прячем боль.
Для нас еще прекрасны и случайны 
Слова, произнесённые судьбой.

В беспомощных руках мерцают свечи
И звёздные венки ― над головой.
Нам чудится, что держат наши плечи
Бесценный груз печали мировой.

Не ищем мы ни подвига, ни битвы
И любим лишь сиянье наших грёз,
Пока небесных ангелов молитвы
Не принесут нам покаянных слёз…

Читая жизнь по книгам, звёздам, лицам ― 
Мы так и не поймем, зачем пришли,
Пока живых сердец не опалит нам
Горячее дыхание земли.  

*   *   *
Апрельский вид из окна вагона ― 
Фрагмент художественного мира.
Ещё осенняя серость фона
И горизонт, освещённый сиро. 

Напрасно веток большие тени
Устали тихим лучам молиться.
Ещё не близок предел смятений.
Весна уходит, но осень длится…

И снег не тает. И чьи-то лица
В окне вагона ― надменно-строги…
Не плачь, твой поезд сейчас умчится,
Ты лишь в дороге здесь, лишь в дороге…

*   *   *
Цветенье снега растревожил ветер,
И дрогнуло небесное стекло.
От дружной суеты устали дети
И порознь возвращаются в тепло.

Так быстро и легко снежинки мчатся,
Что и земля покажется своей
Для ангелов. И музыке начаться
Не помешает тишина полей.

Мой бедный город, если бы ты ведал,
Как через миг твой облик расцветёт,
Быть может, не таким печальным небом
Смотрел бы ты из волжских тихих вод. 

*   *   *
Ещё одна зима идет на убыль,
Как странно всё. Сквозь время видишь ты
Эскиз, что набросал небесный Врубель,
Предчувствуя незримые черты

Своей России, Лермонтовской, дальней,
И прошлой, и грядущей, и ещё
Не бывшей никогда, но всё печальней
Светящейся за ангельским плечом.

*   *   *
Когда мы писали бумажные письма друг другу,
Сто лет, сто веков, бесконечность скитаний назад,
Мы были светлее. И, так же блуждая по кругу,
Не видели круга, а видели: сад, снегопад,
Сияние осени, бег по цветущему лугу…

Теперь отцвели те бумажные письма, опали.
На пальцах пыльца. Невесома их хрупкая плоть.
Размытые строки нам что-то расскажут едва ли,
Им смутной тоскою лишь сердце дано уколоть.
Намного яснее черты на старинной эмали.

Потом электронные письма друг другу писали…
Теперь ― сообщения, краткие, словно кивки.
А жизнь убывает ― дождинка ль, снежинка ль, слеза ли.
И сколько осталось ещё до последней строки,
Прощальной печали и встреч на небесном вокзале?..

*   *   *
Не повторять: «Катулл, Овидий,
Гомер…Последняя заря…»
А просто жить, а просто видеть
Снежинки в свете фонаря,

Любимый взгляд, улыбку мамы...
И этот мир, печальный самый,
Прекрасный самый дар небес,
Когда-нибудь вложить в ладони
Родные, детские. О доме,
Как самом светлом из чудес,
Мы узнаём лишь здесь, лишь здесь.

И Ты всё знаешь, мудрый Боже.
Тебе так зримо всё, что мы
Расплывчато и смутно можем
Угадывать сквозь толщи тьмы.

Здесь слишком ветрено и снежно.
И хоть прилежно, хоть небрежно
Ступай по нотам и следам:
О том, что было неизбежно,
Неотвратимо, безнадежно,
И книжным явлено листам,
Мы будем знать лишь там, лишь там.

И я прошу Тебя, помилуй.
Оставь меня ещё побыть
На горестной земле застылой,
Не рви протянутую нить.

У всех дерев ― больших и малых,
Больных, дрожащих и усталых
От слёз, от шёпота «прости!»,
От снов о лете запоздалых,
От тусклых блёсток в лужах талых, ― 
Хранимых у Тебя в горсти,
Одно спасение ― расти.

© Надежда Папоркова