Полина ЕФИМОВА

г. Рыбинск

«Наша жизнь – она не рай, не ад...»

Окончила социально-экономический факультет РГАТА (ныне РГАТУ) имени П. А. Соловьева. В 2011 защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. В 2016 г. получила диплом магистра экономики в магистратуре ИУФИС при химико-технологическом университете, г. Иваново. Инженер-конструктор 1-й категории КБПРМИ УТПП ПАО "ОДК-Сатурн", преподаватель, переводчик. Публиковалась в журнале "Русский путь на рубеже веков", в сборниках "Ростовский альманах", "Ярославский альманах" и ряде других ярославских областных изданий.

ДОМ

Обустроила Дом. Но не знаю, кому это нужно...
На подносе шипит самовар — закипит он вот-вот...
А хозяйка? Хозяйка давно уж на кладбище Южном.
Одинокая чашка на праздничной скатерти ждёт.
Даже больше, чем прежде, на полках стоит "фолиантов",
На обложки потёртые — лампы пергаментный свет.
Абажур бахромою расшит, позолоченным кантом...
А у двери — поблекший, ещё ленинградский портрет...
Пианино расстроено. Струны надорваны болью.
И настройщик погиб. Но холодная нынче пора —
Это время для Грига. А ноты всё те же, и "Сольвейг",
Если чуть постараться, наверное, можно сыграть.
На шкафу серебром отливает Снегурочки платье,
А метель оставляет, как слёзы, следы на окне.
Вспоминаю слова, что прочитаны в странном квадрате:
"Что Вас ждёт в Новый год?" — "Одиночество, музыка, снег…"

* * *

Повод мелкий — Вам в угоду —

Мне ли чествовать стихом?
Наконец-то — за три года! —
Пряник свежий, не сухой...
Хорошо, не лето: мухи
Не налипнут невзначай.
Мы вчера на тёплой кухне
С ним под вечер пили чай.
За годичный труд награда —
Иль за то, что вечно врём?
Вроде вкусный... С шоколадом
И, наверно, с имбирём.

* * *

             "О доблестях, о подвигах, о славе…"

                                                 А. А. Блок

Жили между грёзами и былью —

Никому неведомы почти —
И шутя как будто говорили:
"Не прожить нам дольше тридцати".
Знали твёрдо: в пятницу под вечер
В школе опустевшей будет сбор.
«Пятницами» звали эти встречи.
Там вели неспешный разговор,

Необычный для подростков, право:
Будто шёл не двадцать первый век...
Но в мечтах "о доблестях, о славе"
Каждый был там — странный человек.
В их мечтах Вселенной жили тайны,
Только нынче — где ж они, поди?
Кто шагнул в окно, едва ль случайно,
А кого-то задушил кредит.
Кто в тюрьму попал, да там и сгинул —

Не заречься от такой судьбы.
Кто потом уехал на чужбину —

Был он славен, а теперь забыт.
Что с другими, право, я не знаю:
Пройден наш предел, а мы живём...
Ты живи ещё, моя родная,
Ведь с тобой остались мы вдвоём.

МИХАЙЛОВСКИЙ ЗАМОК

          ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ

          ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ

                              Надпись на главном карнизе

                              Михайловского замка

Там — Летний сад, к зиме уж облетевший,
Темны Фонтанки волны подо мной…
Перехожу по мостику неспешно
И тихо повторяю лишь одно…
Я этот дом ищу не ради тайны,
Не ради стен, где совершилось зло…
Во времени затеряна случайно,
Я здесь ищу значенье этих слов.
И двести лет назад, и сто, и ныне
Здесь сердце чует ужас смертных мук…
И вновь звучит здесь слово о святыне,
Что «ПОДОБАЕТ ДОМУ ТВОЕМУ»
А в Петербурге, как и в Ленинграде,
Всё так идёт, как в прошлом повелось…
И снова эти буквы на фасаде…
Их сорок семь. Пророчество сбылось.

К. О. В.

Наша жизнь — она не рай, не ад

И полна событий неприметных:

Хорошо — вдвоём встречать закат,

Плохо, если письма безответны.

Плохо, если дом тебе не рад,

Хорошо — и очень — коль навстречу

Ласковый и светоносный взгляд

Или руки тёплые — на плечи.

Плохо, если отвернулись вдруг,
Боль твою в упор не замечая,
Хорошо услышать "Милый друг",
Хороша под вечер чашка чаю...

Плохо, если друг предъявит счёт,

Если хрип сбивает в горле песню…

Хорошо, что живы мы ещё,

Хорошо, что вместе, вместе, вместе…

* * *

Окрылённые ветром весенним,

Озарённые счастьем своим,

Сбережённые светлою сенью —

Той, что видима им лишь двоим,

Обращённые к солнечной дали,

Неподвижно стоят у окна,

У того, где в тревоге, в печали

Вы не редко стояли одна.

Вознесения церковь лучится —

Свет небес отразила она…

А на тополе белая птица,

И пьянит ароматом весна.

И стоят под невидимой сенью —

Их союз Небесами храним —

Озарённые светом весенним,

Окрылённые счастьем своим.

* * *

Перчатка тёмная в руке медвежьей тонет,

И треплет ветер, не жалея, воротник…

И тонкий профиль, как спасаясь от погони,

К плечу надёжному доверчиво приник.

К Вам обернутся, вздрогнув, длинные ресницы…

Навстречу робкий взгляд, в котором — Ваше всё.

Так удержите, ведь она легка, как птица —

Того гляди, холодным ветром унесёт!

Зачем так холодно сегодня, я не знаю…

На календарь взглянуть — весенняя пора,

А посмотреть в окно — на улице гуляют,

Шумят холодные февральские ветра.

К Вам обернутся, вздрогнув, длинные ресницы…

Душа доверчива — и смел её полёт!

Её согрейте, ведь она нежна, как птица…

Того гляди, метель весенняя убьёт!

ПИСЬМА С ДОРОГИ (Рыбинск — Иваново — Рыбинск)

8 ноября (Рыбинск)

Я не знаю сама: то бессилье, жестокость иль жалость —

Оправданий, поверьте, себе я давно не ищу.

Может, вера иссякла в душе, или руки разжались,

Или сердце устало кричать: «Я тебя не пущу!».

10 декабря (Рыбинск)

Темна земля, не в декабре как будто,

Темны останки чёрные ветвей…

Отчётливо я помню: почему-то

У бабушки рука теплей моей…

Туманен день, и тёмен краткий вечер,

На тёмном небе я не вижу звёзд…

Но всё ж за расставаньем будет Встреча,

А это всё — неправда, не всерьёз…

30 декабря (Рыбинск)

                            Но всё ж за расставаньем будет Встреча,

                            А это всё — неправда, не всерьёз…

В эти дни даже платье парадное бледность не скроет.

Отчего не смеяться, коль плакать забыла давно?

Утешением светлым Вы снова сегодня со мною,

Из немногих одна, кто не скажет: «Не всё ли равно…»

Восемь лет — или десять — как слёз на глазах я не помню,

И не ведаю, сколько — как льдинки не тают в руках,

Но сегодня тридцатое — впрочем, сегодня о том ли,

Если снова позёмка на улице нежно легка,

Если звёзды небесные тихо и ласково светят,

Если вспомнила всё же зима про декабрьский мороз…

Вот такая вот я: в холода не мечтаю о лете

И, как прежде, пишу, что разлуки всегда не всерьёз.

Мне бы счастья желать, мне бы радостью с Вами делиться

И не спрашивать в голос: за что, почему и зачем…

Я немного устала, а сердце — подбитая птица…

Как ивановской ночью, уснуть бы на Вашем плече!

6 марта (Иваново)

Снег подтаял. Почерневшую

Кашу месят сапоги.

«Что так смотрите?» — «Нездешняя»

Мне смеяться не с руки.

Вон дорога, вижу, стаяла —

Стало быть, туда пойду.

Под мостами — утки стаями,

Как в Карякинском саду.

Отражение усталое

Спросит: «Что не влюблена?»…

Верно, поздно осознала я,

Что у матери — одна.

Льёт субботний звон Введенская,

В небо падают слова…

Из Иванов-Вознесенска я

Вновь пишу: «Спасибо Вам!»

23 апреля (Рыбинск)

Письма из Рыбинска — хочет читать, не хочет…

Письма из Рыбинска — знайте, приходят ночью.

Письма из Рыбинска — так ли нужны, в итоге?

Письма из Рыбинска — неудержимо строги.

Письма из Рыбинска — вечно темны, невнятны…

Письма из Рыбинска — их бы послать обратно!

Письма из Рыбинска — горе себе пророчат,

Письма из Рыбинска — тёмной приходят ночью.

11 мая (Иваново)

Тот город, где раньше закаты и ночи темнее,

Я, право, когда бы не Вы, позабыла б его!

Тот город, слагать о котором стихи не умею,

Тот город, где, право, и знаю всего-ничего:

Вокзал, и дорогу до вуза, да, может, ворота

Старинных церквей, где — не помню, едва ли была,

Да холод отеля, да нервную дрожь от работы,

Да чай перед рейсом, когда завершатся дела.

Я рыбинский траур снимаю, к нему подъезжая,

Поскольку Вам видеть приятно парадный костюм…

Я знаю, что в городе этом, как прежде, чужая,

Но вряд ли печально от этих непрошеных дум.

Я знаю, что в Рыбинск вернусь, и начнётся сначала:

Завод, и РГАТУ, и вечерние грёзы в тиши…

О, если б не Вы, я бы вряд ли сюда приезжала:

Здесь воздух тяжёл для изнеженной Волгой души.
 

25 декабря (Рыбинск)

Видно, решила природа
Горечи нашей сродни:
Друг мой, до Нового года
Самые краткие дни.
Друг мой, осталась неделя...
Тяжко теперь на земле.
Друг мой, на самом ли деле
Станет немного светлей?
Я в затуманенной дали
Звёзды едва узнаю.
Вправду ли, друг мой, узнали
Снова улыбку мою?
Счастья желать — не ошибка ль?
Вправду ли кажется мне:
Всё так текуче, так зыбко,
Словно снега по весне...
Только о свете пророча,
Радости нашей сродни —

Вновь сокращаются ночи,
Вновь удлиняются дни.

ОНЕГИНСКИЙ ЦИКЛ

Всё не так

                  К. О. В.

                  e-moll: III-II-I-VII-VI-V-IV♯-VI-V

А может быть, и всё не так —
И есть места, где мы похожи,
Где больше душу не тревожит
Бессмысленная суета.
А может быть, и всё не так,
И в белизне есть краски лета,
И пишут прозою поэты,
И только с чистого листа.
А может быть, и всё не так,
И в тихом доме свет не гаснет,
И понимаем, что прекрасной
Бывает только простота.
И где-то топится камин,
И нам прощаются ошибки,
И мы встречаемся с улыбкой
С давно ушедшими людьми.
И нет покинутых могил,
И хрупкий снег в руках не тает,
И Ленский Пушкина читает,
Вздыхая: «Что ж меня убил?»

Памяти В. Л.

                    "Есть место: влево от селенья…"

                                                  (гл.6, стр.XL)

                               Марии Кравцовой

Мне странно знать: едва ль не вдвое,
Мой друг, теперь я старше Вас...
Нет, не возлюбленной — сестрою! —

Прийти бы к Вам в вечерний час
В то место, от селенья влево,
Где что-то шепчут две сосны
И деревенские напевы
У гроба Вашего слышны.
Тихонько там щебечут птицы
В ложбине узкой между гор,
И, говорят, ещё там длится
Ручья неспешный разговор...
Не поминают Вас родные,
Колоколов не слышен глас.
Лишь дочь священника, Мария,
Ночами молится за Вас. Последний танец

* * *

                    "Подходит к Ольге Петушков,

                    К Татьяне Ленский…"  

                                   ⁠Гл.5, стр. XXXIX

Музыка льётся опять со страниц романа,
Слышится голос: "Позвольте на вальс, Татьяна..."
Бурно дыханье и ярче в лице румянец,
С Ленским Татьяна танцует свой первый танец...
Всё впереди: маскарады большого света,
Ленты, мундиры, и шпоры, и эполеты...

Ах, именинница, что же она не рада...
Что же блуждает по зале смятенным взглядом…
Что же трепещет рука под перчаткой тонкой...
"О, неужели на дом, где играл ребёнком,
Друга введя, я несчастье навлёк невольно?"
Музыка бала — созвучие общей боли...

Всё впереди: ожиданье во мгле рассвета,
Ночью, без сна проведённой, стихи поэта...
Бледность все больше сменяет в лице румянец —
Ленский танцует с Татьяной последний танец...

* * *

                                                Надежде Папорковой

Так и вертится строчка в уме про туманные дали.
Что, уездною барышней кличут? Не зря же, поверь...
Так случилось, мой друг: в девятнадцатом веке застряли,
Оттого-то, родная, нам здесь неприютно теперь.
Вспоминать ли, к кому опоздала ты на два столетья,
Разошлась, будто с другом, во времени... Стала ничьей.
Что нам эта тоска? Ведь едва ли способна допеть я
Петербургские сны, вдохновение белых ночей.
И поэтому — жить, не жалея, что было когда-то,
И компьютер использовать вместо шального пера,
Но по-прежнему в небо смотреть, провожая закаты,
Или с пушкинским Ленским порой проводить вечера.

* * *

Владимир, я не знаю, что со мною,

И потому я вопрошаю Вас:

Зачем ко мне холодною весною

Явились Вы едва ль не в пятый раз?

Любви, мечты и музыки творенье,

Минорный нисходящий звукоряд

От соль до ля-диез! Моё виденье!

Мой незабвенный друг! Мой тайный брат!

Иль я Вас позвала? Да нет, Вы сами

Явились мне — и не могу понять

Внимание такое к чуждой даме!

Иль ждёте Вы чего-то от меня?

Уязвлены ль забвением невольным?

Но узнаю галантный Ваш поклон,

Когда живым воспоминаньем боли

Встревожен на рассвете тонкий сон.

* * *

                                       А. И. Гайкаловой

Едва, дорогая, признаться Вам смею,
О том вспоминая, что ныне вдали:
Два пламенных образа мною владеют —
Две смерти, что в детстве меня потрясли...
Вы в прошлого бездну просили вглядеться,
Поведать о доме, друзьях и родных,
И я поняла: беспокойное сердце
По-прежнему горько тоскует о них.
Мешаются средневековые были
И бабушкин страшный вечерний рассказ,
И я вспоминаю: меня так любили!
И жду на признанье ответа от Вас —
Уж сном не была ли, скажите на милость,
Чреда этих чистых, счастливейших дней,
Где странная песня "Куда удалились"
Когда-то была колыбельной моей?!

* * *

                                                 Aldariel

Цилиндром чёрным пистолета дуло
И белая игривая метель...
Кому же я на верность присягнула,
Как говорила мне Элдариэль?
Но так случилось, что рассказ старинный
Я проживаю, как родную быль,
И откликаюсь на призыв невинной
И обращённой не ко мне мольбы...
Надолго ли? Иль я забуду вскоре
И боль, и страх последних тех минут —
Всё то, о чём лишь сосны Красногорья
Свою беседу тайную ведут.

© Полина Ефимова