Елена ИВАХНЕНКО

г. Рыбинск

«Хорошо завидуется...»

ЗАВИДУЕТСЯ ХОРОШО

Дождик бисером с неба нижется.

Вот так встреча, когда не ждёшь!

— Ну, как любится? Ну, как пишется?

Ну, рассказывай, чем живёшь.

— Что рассказывать? Скука чёртова.

Да и пишется муть одна.

Мне не выпало доли Моцарта.

Роль Сальери мне суждена.

…Дождь озлобленно лупит улицу…

— Ну, пока.

— Ты уже пошёл?

Мне не пишется. Мне не любится.

Мне завидуется хорошо.

ЛУЧЕЗАРНЫЙ АНГЕЛ

Лучезарный Ангел чудом

Навестил моё жильё,

Где не вымыта посуда,

Не поглажено бельё.

Только я сложила коврик —

Приготовила трясти —

Он присел на подоконник

И зовёт меня: «Летим!

Не пугайся — не навечно,

А от силы — на часок.

И потом тебя, конечно,

Я верну в твой уголок.

Ну, смелей! Не пожалеешь!

Ты боишься? Почему?

— Не сумею…

—Ты сумеешь!

Дай мне руку — подниму».

Ангел, как своей знакомой,

Руку подал мне, смеясь.

Вдруг я стала невесомой

И над полом поднялась.

И окошко уж открыто…

Но хватилась — ё-моё !

А посуда-то немыта!

А картошка? А бельё?

Ангел сильно оскорбился,

Потускнел и приуныл,

Грустно на пол опустился,

Сел и крылышки сложил.

«— Я нечасто прилетаю.

А к кому-то — никогда» —

Так сказал он и растаял,

Испарился без следа.

Только штора колыхнулась

На распахнутом окне…

Я вздохнула и очнулась.

Может, это снилось мне?

ПОДАРОК

Шел я в полюшке широком,

Босиком, сандалии сняв.

Ты стояла одиноко,

Грустно глядя на меня.

И тогда я понял — надо

Подарить тебе цветы.

И тогда-то, и тогда-то

Веселее взглянешь ты.

Раз уж целью я задался —

Для меня преграды нет:

Я крапивой обжигался,

Добывая тот букет.

Я измучился от зноя,

В муравейник угодил.

Я пожертвовал собою,

Но цветы тебе добыл:

Желтоглазую ромашку,

Золотистый зверобой,

Нежно-розовую кашку,

Колокольчик голубой.

Преподнёс букет несмело,

Заглянул в твои глаза.

Ты букет взяла и …съела,

Мне ни слова не сказав.

Да, увы — совсем ни слова,

Что совсем немудрено —

Я забыл, что ты — корова.

А корове — всё равно.

ЗАВТРА — ЭКЗАМЕНЫ!

Солнышко. Небушко. Вот и апрель.

Голуби гуркают, в луже купаясь .

Вот бы взлететь, как проснувшийся шмель

И вертолётить, земли не касаясь.

Быть мотыльком. Или нет — ветерком.

Нет! Покажу себе в зеркале фигу.

Вместо того становлюсь червяком,

Переедая учебную книгу.

И повторяю с терпением каменным:

«Жизнь начинается после экзамена!»

Мне бы с утра телефон отключить.

А с телефоном — какая наука? —

Только, как путная, сяду учить,

Тут же звонит, как нарочно, подруга.

И сообщает: «Ах, Леночка милая,

Хочешь, к тебе забегу на минуту?

Знаешь, какие сапожки купила я!

Ты поглядишь — не сапожки, а чудо.»

И отвечаю я ей твердокаменно:

«Некогда мне, я готовлюсь к экзаменам!

Так что — прости, но сегодня — нельзя»

…Больно обидчивы стали подруги…

…Кошка мешает мне! Смотрит в глаза.

Нет, не возьму даже кошку на руки.

«Брысь! Надоела! Кому говорю?!»

…Кошка прокралась,

Как вражий разведчик

И, на параграф, который зубрю,

Села! И смотрит невинной овечкой.

Как с этой врединой быть твердокаменной?

Ей непонятно, что завтра экзамены..

О, ГЛАЗА ГОЛУБЫЕ…

Здесь, в автобусе, давка и качка.

И местечка свободного нет.

Ваши милые хрупкие пальчики

В руку мне передали билет.

Вам пятнадцать — шестнадцать, не более.
Завилась прядь волос у виска.

Вызывают улыбку невольно

Ваши щёчки наивней цветка.

О, невинность от глаз до мизинчика!

О, не сложенный в юности стих!

Покраснело, как мак, Ваше личико

От назойливых взоров моих.

О, глаза, голубые как небушко!

Что же слышу я, боль затая…

«Ах, садитесь, пожалуйста, дедушка!

Извините, задумалась я…»

ЗАВИДУЮ ДВОРНИКАМ

Соборная площадь снегами украшена.

А я между делом (пятнадцать минут)

Завидую дворникам в куртках оранжевых,

Которые снег равнодушно гребут.

Он лёгкий ещё, только-только просыпался,

Из крыльев сверкающих ангельский пух.

А дворникам лишь бы лопатами скрыкаться,

Ругать снегопады по матушке вслух.

Грести каждый день им, наверное, муторно.

Меня же своя тягомотина ждёт —

Четыре стены и миганье компьютера.

И кто только выдумал этот отчёт?

Сидеть мне над этим отчётом, сутулиться,

И циферки в нужных местах расставлять.

А мне бы, как в детстве — на волю, на улицу.

А мне бы в сугробы с разбегу нырять.

Визжать поросёнком и радостно плюхаться

В чистейший, небесный (не снег — благодать!)

А если нельзя придуряться на улице —

Хотя бы лопатой его покидать…

БЕЛКА В КОЛЕСЕ
Сыплется жизнь — от заботы к заботе.
Сыплется жизнь по минутам-песчинкам:
Ровно с двенадцати — быть на работе,
А перед этим — с кошёлкой на рынке.

А перед рынком — в собесе, со справкой.
Перед собесом — квиточки отксерить,
С чеками вместе сложить по-порядку,
Пересчитать их и перепроверить.

Всё! Отдала, куда нужно, квиточки!
После собеса — ларёчек налево :
Мама просила купить две сорочки.
Вижу! Купила. Иду королевой —
Так я довольна, что всюду успела!

К маме пришла — говорит, не такие
Ей бы сорочки. Не этой расцветки.
"Дочка, вернись, обменяй на другие.
Вот на такие же, как у соседки"

А из собеса звонят — сообщают,
Что не такая им надобна справка —
Даты и подписи в ней не хватает.
"Будьте любезны зайти послезавтра!"

Ладно. Кошёлку свою разгружаю.
Вроде бы всё, что хотела — купила.
Зря она, что ли, такая большая?
Надо же — хлеба купить позабыла!

Значит, и ужин, и завтрак — без хлеба.
Чем же я раньше-то соображала?
Да, вспоминаю — ларёчек налево...
Я в тот ларёчек для мамы бежала.

Снова пищит телефон. Интересно,
Что в сообщениях новых приплыло?
Так. От начальства пришла эсэмэска,
Что совещание я пропустила.

Вот куда надо бы вместо собеса!
Поздно. Прошляпила. Что за ворона!?
А пропускать — не в моих интересах.
Всё! Доконали! До всхлипа! До стона!

Боже, за что я на белку похожа,
Бегая, или, точней, убегая
По колесу, где сбежать — невозможно.
Нет колесу ни конца и ни края.

Хоть бы какая-то выпала спица
Из колеса суеты бесполезной...
Хоть на денёчек бы мне очутиться
В поле, в лесу, никому не известном.

Хоть на денёчек бы не теребили,
Не упрекали бы, не понукали...
Проще сказать — чтобы все позабыли,
Что существует на свете такая!

© Елена Ивахненко