Анатолий СМИРНОВ
г. Рыбинск

БЕЗОБРАЗОВ И ЧЕРТИ

    Ещё дыша земным воздухом, Вован Безобразов и не надеялся увидеть  апостола Петра, стоящего с ключами перед вратами Рая. Не надеялся потому, что с тех пор, как помнил себя, жил грешно: в шесть лет стал курить табак, а в восемь — пить брагу: у отца в кладовке всегда стояла двадцатилитровая бутыль. Как только бражка выбродиться, отец разливал её по пластиковым бутылкам и ставил новую на сахаре и дрожжах. Хорошая у бати всегда была бражка, а самогон он не гнал — не любил его. 
     Да и умер Вован-обезбашенный, как характеризовал его районный народ,  грешно: был застрелен из пистолета в местном кабаке после того, как  завалил наповал финкой двух заезжих урок. Но что финка против ТТ?.. 
    Так что, оказавшись в Аду, Безобразов быстро осмотрелся и тут же стал осваиваться, то есть по деревенской привычке сопротивляться насилию. Первым делом он дал по рогам двум чертям, толкавшим его грешную душеньку в котёл с кипящей серой. Один чёрт пал пластом в нокаут, но второй сел на пятую точку и завизжал свиным голосом: «Наших бьют!» На крик от котлов прибежала и навалилась на Безобразова целая кодла чертей-истопников. Навалилась, стиснула, схватила, сунула в котёл.
    Убедившись, что кипящая сера не причиняет его сделанной Богом из особого наноматериала бессмертной душе никакого вреда, — только жарко, как на последней полке в банной парилке, да запашок тухлых яиц шибает в нос, Безобразов не последовал примеру изнывающих от жары и уныния трёх каких-то грешников, брошенных прежде него в этот котёл, а принялся плескать пригоршнями кипящую серу на пытающихся подойти к котлу с поленьями чертей.
    Черти, бывшие ангелы, восставшие против Создателя, были наказаны Богом не только свержением с небес, но и изменением субстанции тел. Они, обросшие длинными волосьями и пахнущие козлиной, засвидетельствовали это поросячьими визгами и запахом горелой шерсти, возникавшими при  попадании на них горящей серы. В общем кончилось тем, что черти-истопники дождались минуты, когда костёр под котлом погас, сера остыла и они кодлой опять навалились на Безобразова, схватили и бросили на сковородку с тлеющими углями, мол, ещё большую муку мятежнику устроим.
    Что ж, Вован полежал, посидел на сковородке и, убедившись, что тлеющие угли никакого вреда его бессмертной душе не наносят, — только жгутся, будто солнце на июньском пляже в полдень, принялся кидать этими углями в мимо проходящих чертей. А так как черти были из другой субстанции, чем душа, то последствия были такими: один чёрт, которому Безобразов попал угольком в глаз, стал одноглазым, другой, которому уголёк попал в рот и прожёг язык, больше не  смог выговаривать слова, только блеял по-козлиному.
    Пришлось чертям дожидаться, пока истлеют все угли на сковородке, занятой Вованом. Когда угли истлели, опять навалились они на грешника кодлой, схватили и потащили к начальнику Ада, то бишь к Сатане. Притащили и давай хором жаловаться, мол, никакого сладу с Безобразовым нет, восстает против нас,  мятежничает, и если другие грешники своими бессмертными душами его примеру последуют, то революцию устроят, власть захватят и нас чертей в котлы да на сковороды побросают, ибо силы несоизмеримы — грешников каждый год сотни миллионов прибывает, а чертей, как было от восстания против Бога, так и остаётся всего шестьсот шестьдесят шесть миллионов.
    — Ну что же, — ответил Сатана, — видно, люди на земле совсем особачились, раз простые граждане России ведут себя, как Бруты и Робеспьеры. Отправляйте и этого, и всех прочих замятеживших, коли такие поступят, к этим Маратам и Троцким, пусть там новые революционеры революционируют старых.
    Таким образом и оказалась бессмертная душа Вована за прочной броневой  оградой на опушке леса, — затащили его туда кодлой черти через открывшиеся воротца. Затащили, бросили, а сами назад в Ад, и воротца закрылись так, что и не отыскать их в стене. Не успел Вован хорошенько оглядеться, только подумал, что, верно, в этом лесу дрова для адских костров и печей заготавливают, как с опушки сначала послышалась песенка: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем...», а потом из-за осины высунулась знакомая по школьному учебнику истории физиономия и прокричала: «Сарынь на кичку!»
     Но о дальнейших приключениях Безобразова я смогу рассказать лишь в том случае, если знакомые черти моего соседа Сашки Дубового, с которыми он периодически вступает в контакт после очередного месячного запоя, снова нечто расскажут о Воване, а сосед передаст мне. Будем надеяться, что после лечения в «наркушке» и пятого уже кодирования от алкоголизма Сашка вскоре придёт в своё нормальное питейное состояние и снова встретиться с чертями.

©    Анатолий Смирнов