Опрос «Причала»
                             «ПИСАТЕЛЬ — НЕРВ НАРОДА»

    Накануне отмечаемого в марте любителями литературы ежегодного  Международного дня поэзии редакция «Причала» обратилась к ярославским писателям, членам Союза писателей России, с двумя вопросами: «Что вы думаете о состоянии современной русской литературы? Отвечает ли она на вопросы, поставленные перед гражданами России эпохой постмодерна, в которой мы живём уже шестое десятилетие?»

    Алексей Серов, прозаик, руководитель секции прозы ЯОО СПР, г. Ярославль:«Состояние современной русской литературы ничуть не хуже, чем было сотни лет назад. Она пишется, мало кто ее читает. Мало кто вообще знает современную русскую литературу и ее авторов. Процесс идет, его нельзя отменить, сколько бы ни плакали похоронщики народа. Пока народ жив, он производит литературу. А народ пока еще не умер. Сегодня мы не можем верно оценить те формы и состояния, в которые выльется русская литература завтра. Но она будет — это абсолютно точно. Мы можем лишь мечтать, что и нам найдется некоторое скромное место на ее полях. В общем, я не чужд оптимизма в этом вопросе.»

    Николай Гончаров, поэт, прозаик, член правления ЯОО СПР, г. Ярославль:«Мир изменяется, изменяется окружающее нас культурное пространство. Время требует новых стилей в живописи, новых тенденций в архитектуре, новых звуков в музыке, новых слов и созвучий в литературе. Двадцать первый век внес коррективы в наши возможности по получению информации. Теперь не нужно выискивать в библиотеках необходимую книгу. Практически всё можно разыскать на просторах интернета. Хорошо ли это? С одной стороны — хорошо, а с другой — возникает некая информативная пресыщенность, вседозволенность обретения информации часто лишней, той, в получении которой нет необходимости. Отсюда возникшее в последнее время так называемое «клиповое мышление».
    Останется ли что-то из современной литературы в будущем? На этот вопрос может ответить только время. Чем больше будет направлений в литературе, различных «…измов», тем будет лучше. Всё наносное отсеется, не выдержит испытания десятилетиями, а возможно и столетиями. Всё лучшее останется, как осталось лучшее от прошлых литературных эпох. А всё это лучшее, как правило, возникает вопреки устоявшимся традициям, что называется «на сопротивление», начиная с Пушкина и заканчивая Булгаковым и Платоновым. 
    Сегодняшняя литература весьма разнообразна. Кому-то ближе произведения Дины Рубиной, кому-то проза и поэзия Дмитрия Быкова. Кто-то любит читать Владимира Сорокина, кто-то — Захара Прилепина. Каждый из нас пытается найти в этом литературном океане ответы на интересующие вопросы. Кому-то это удаётся, кому-то нет. Так было всегда и так всегда будет.»

    Лариса Желенис, поэт, прозаик, член правления ЯОО СП России, г. Ярославль:«В своём кратком ответе не возьмусь за анализ современной русской литературы, а выскажу только то, что меня беспокоит. Думаю, что современный литературный процесс таит в себе опасность излишнего пиара, мягко говоря, не слишком качественных текстов. Пишущие очень часто торопятся прорекламировать сырой материал, вынести его на суд читателей, благо с появлением соцсетей стало предостаточно возможностей представить своё творчество широкой аудитории. Я говорю именно об авторах, уже вовсю печатающихся во множестве популярных электронных изданий. А ведь и это является частью современного литературного процесса и формирует вкусы читателя. 
     Беспокоит и то, что многие молодые талантливые авторы, едва сделав первые шаги, едва что-то открыв в себе, не считают нужным работать над словом, оттачивать своё мастерство, брать уроки у классиков русской литературы и у состоявшихся мастеров-современников, иначе говоря, больше читать, учиться анализировать, больше думать. 
  И, конечно, беспокоит засилье в литературных изданиях текстов постмодернистского направления. Вроде бы считается, что постмодернизм призван прославлять способности языка, но в то же время его нацеленность на фрагментарность и духовный распад не привносят в современное течение литературного процесса свежих струй, нет пути к желаемому расцвету литературы. Складывается такое ощущение, что в современной литературе среди туманного хаоса есть только небольшие героические островки, где слышится живая речь, веет освежающий ветерок приятно удивляющей новизны — без банальностей, без пошлости, а сквозь мрак проглядывает солнечная надежда на счастье. Конечно, хотелось бы, чтобы таких островков становилось больше, чтобы, объединившись, они стали «надёжной почвой под ногами» для будущей жизнеутверждающей литературы».  

    Евгений Кузнецов, прозаик, г. Ярославль: «Истинный творец в любом виде искусства подчиняется произволу своего личного чувства и мысли. При этом он, конечно, находится под влиянием окружающей его реальности. Так что отнести его произведение к какой-нибудь определённой эпохе развития искусства — дело экспертов-искусствоведов. Сам же, например, писатель попросту не может искренно заявить: что-то у меня с утра на душе постмодерново…
    Если не произвол личных чувств и мыслей — то это мастеровщина и ширпотреб. По моим скромным наблюдениям,  как раз это в основном и характерно для современной русской литературы…»

    Любовь Фоменко, поэт, г. Переславль-Залесский: « Каждому времени — свои герои и антигерои, свои звёзды, интересы и предпочтения, свои читатели, зрители, критики — всегда есть и плохое, и хорошее, и талантливое, и не очень… судить и оценивать сложно… 
    Всё познаётся в сравнении, но и сравнивать тоже не всегда уместно. Конкретно не ответишь, а дискуссировать можно бесконечно…»

    Юлия Зайцева, поэт, председатель Ярославского СМЛ, г. Гаврилов-Ям:«Русская литература, а особенно талантливая русская литература никуда не уходила. Просто и запросы читателя, и инструментарий писателя/поэта корректируются временем. 
    Я много раз задавалась вопросом «что же за штука — постмодернизм?» и не находила ответа. Слишком размытый термин, слишком неконкретный. 
    Сейчас, по моему мнению, идет литература «неназывания». Особенно у поэтов. Все с чем-то экспериментируют, и никто не знает, как это «что-то» называется, никакой — «изм» подобрать не могут. А с приходом интернета авторы, как и читатели, поставлены в стрессовую ситуацию. Первые должны оглядываться на тренды, бренды и рейтинги, судорожно искать своего читателя, который потонул в потоке сетевой литературы, как в болоте. Поэтому мне кажется, что эпоху постмодерна давно уже сменил  перепостмодерн. А к худшему это или к лучшему, выяснять пока рано.»

    Олисава Тугова, прозаик, председатель рыбинского СМЛ, г. Рыбинск:«Мне хотелось бы сказать, прежде всего, о молодой  русской литературе. Нельзя не согласиться с тем, что современная пишущая молодежь получила тяжелое наследство из 90-х годов, а именно — тенденцию к «расчеловечиванию», к поврежденному нравственному облику человека. Что делать с этой тенденцией, каждый решает для себя сам. Да, есть такие, которые продолжают следовать за постмодернизмом с его отрицанием ценности человеческого бытия и морально-этических устоев. Но есть целая волна молодых авторов, которых принято называть «неотрадиционалистами». Это, например, Андрей Антипин, Юрий Лунин, Андрей Тимофеев, Дмитрий Лагутин, Евгений Эдин. Они выбирают для себя идти курсом традиционализма. Да, в их текстах нет сложных исторических и общественных парадигм, они сосредоточены на проблемах конкретного  человека. Их исследования достаточно глубокие и психологически точные.  Они не отрицают воспитательной функции литературы, принимают авторскую ответственность перед читателем за каждое сказанное слово. И их исследования приводят к зрелости личности читателя. Это противостоит сути постмодернизма и его разрушительным тенденциям. Таким образом, надежда на возрождение традиций русской литературы есть. Это не быстрый процесс, но он происходит.» 

    Мамед Халилов, поэт, прозаик, председатель правления ЯОО СП России, пос. Пречистое: «Русская литература пытается честно ответить на вызовы времени, но решение насущных задач духовно-нравственного совершенствования современного российского общества лежит не в плоскости так называемого «постмодернизма», явления вторичного, заимствованного и внутренне чуждого глубинной сущности русского мироощущения и мировосприятия. В основе русского образа справедливого общества — метафора Храма на холме. Постмодернизм же, в его европейском или латиноамериканском варианте (Борхес, Маркес, У.Эко), оперирует метафорой «града на холме», со всеми присущими мегаполису пороками.
    (Впрочем, мы как всегда с опозданием воспринимаем европейскую моду. Постмодернизм, как литературное течение, на том же условном Западе давно уже не актуален). 

    Анатолий Смирнов, поэт, член правления ЯОО СП России, г. Рыбинск:«Если учесть, что ещё в 1861 году Фёдору Михайловичу Достоевского приходилось доказывать в дискуссии наличие русской литературы, приводя в качестве примера оригинальных её представителей всего четырех человек — Пушкина, Гоголя, Лермонтова и Тургенева, то можно сказать, что в настоящее время не смотря на конкуренцию с многоканальным телевидением и интернетом с его «ютубом» русская литература живет. По социологическим опросам 20% россиян читают четыре и более книги в неделю, правда  40% жителей страны книги не читают вообще. 
    Что касается второго вопроса, то, к сожалению, многие не различают  «постмодерн» и «постмодернизм». Думается, что если культурную эпоху в Европе до Реформации, то есть до раскола на католиков и протестантов, философы называют «премодерном», а следующую за ней эпоху «модерном» («новым» — историки используют всем знакомый концепт — «Новое время»), то новую эпоху, начало которой одни философы относят к кануну первой мировой войны, вторые к окончанию второй мировой, третьи к концу 1950-х — времени перехода к обществу потребления, нужно называть именно «постмодерном» («после нового»). (Для сравнения: советские историки период с 1917 года называли «Новейшее время»). А если течения в философии, литературе, искусстве давно классифицируют, используя «изм», — классицизм, романтизм, символизм, модернизм, то вполне естественно «постмодернизмом» называть течения в вышеупомянутых сферах культуры в новейшее время. К тому же не надо забывать, что в литературе и искусстве постмодернизм, как и модернизм, течение. И если в модернизме мы различаем разные литературные методы – символизм А. Блока и А. Белого, реализм И. Бунина и зрелого М. Горького, романтизм молодого М. Горького и А. Грина, сюрреализм Н. Заболоцкого, абсурдизм Д. Хармса, то и в постмодернизме серьёзные писатели работают в разных методах, а определить кто из них какому методу привержен — это задача критики. К сожалению, читая  критические статьи, отмечаешь, что некоторые нынешние критики, кажется, не знают начал литературоведения, не говоря уже о знании классической эстетики от Аристотеля до Гегеля, без чего, конечно, нельзя дать точные оценки и современной литературе.
    Большую эпоху премодерна делят на два этапа — Античность и Средневековье, Модерн тоже делят на два больших периода — период Возрождения вкупе с периодом Просвещения и период индустриализации с сопутствующей ей урбанизацией и период последующего индустриального общества. И если идеалом античности был герой — Ахилл, Геракл, Эней;  идеалом  Средневековья — святой, то идеалом Возрождения, заявившего, что «человек — мера всех вещей» стал гений; идеалом Просвещения — рациональный человек («Я мыслю, значит существую.» Декарт), идеалом периода индустриализации и индустрии — человек, устремлённый на решение  общественных проблем.         
    А вот героем первого периода эпохи постмодерна (несомненно, что будут и другие периоды, — ближайший, очевидно, по причине широкой роботизации промышленности, сельского хозяйства, транспорта и быта) стал выросший из декаданса частный человек. Этот герой требует, чтобы его принимали таким, каков он есть, потому что он принимает остальных такими, какие они есть. То есть на деле большинство нынешних европейцев отбросило идеалы человека, в том числе и россияне. К примеру, в одном из недавних опросов ВЦИОМ попросил ответить россиян на вопрос: «Что вас в первую очередь волнует — проблемы общественные или проблемы личные и ваших близких?» 68% процентов ответили, что в первую очередь их волнуют личные проблемы и проблемы близких. Из оставшихся 32% респондентов 18% не смогли определиться и только 14% сказали, что их в первую очередь интересуют общественные проблемы. С точки зрения марксизма, хорошо знакомого писателям постарше, мы живём в обществе индивидуалистов, в обществе с доминированием мелкобуржуазного сознания  С точки зрения современной философии, мы живём в обществе постмодерна, основой которого и является свободный человек, манифестирующий своё эго, реализующий в жизни свою особую индивидуальность. 
    Конечно, смена эпох и их периодов происходила в разных странах Европы, и тем более планеты, не одновременно. В Россию модерн пришел вместе с  Петром-I, который своей тяжёлой рукой выбивал из боярских и дворянских голов восточное Средневековье и вбивал в них западные идеи Возрождения и Просвещения. До широких народных масс модерн стал доходить только во второй половине ХIХ века, после ликвидации крепостного права. А задачу индустриализации пришлось решать уже советской власти, ибо самодержавию, в котором не нашлось нового царя-реформатора, эта задача оказалась не по плечу. Поэтому и чёткое проявление постмодерна в России так же задержалось, ибо индустриальный СССР был проектом модерна,  а перевести его в новую эпоху, как это сделали китайские коммунисты со своей страной в конце прошлого – начале нынешнего века, советские коммунисты не смогли — у одних ума не хватило, у других —  совести. И только с разрушением и развалом Союза перед нами открыто явился постмодерн. Впрочем, нынешняя власть России не понимает этого и вместо того, чтобы проводит реформы, для направления индивидуализма в полезное для страны русло, пытается законсервировать привычные формы  модерна в разных сферах жизни, что приводит  к накапливанию противоречий в политике, экономике, социальных отношениях и так далее, в том числе и в литературном процессе.
    Так как главным действующим лицом нашей эпохи стал частный человек, то и общество разделилось на множество групп или, как любит говорить на канале   «Культура» Игорь  Волгин, сегментировалось. Эти группы или сегменты различаются по религиозным, социальным, экономическим, политическим, интеллектуальным, эстетическим, этических и другим интересам. И, с одной стороны, если следовать утверждению, что искусство познает мир и человека через самовыражение, то нынешние писатели выражают духовную и душевную жизнь тех сегментов общества, к которым принадлежат.  С другой стороны, если вспомнить мысль Аристотеля, что задача поэта добиться катарсиса в душе читателя, то есть её преображения в сторону лучших качеств, то произведений, способных совершить это, в русской литературе нет давно. 
    Из это можно предположить, что никто из нас, нынешних писателей-поэтов, не доходит до той глубины души читателя, которая в сопереживании объединяет большинство русских людей, как это  умели делать Пушкин и Гоголь, Достоевский и Лев Толстой, Некрасов и Есенин, другие классики. Но с такой же вероятность можно предположить, наблюдая с болью за вымиранием русского народа — за 30 лет русских в мире стало на 20 млн. меньше, что сам народ находится в состоянии духовного отупения, не видит своего будущего и не ищет его. Так что, перефразируя  слова Гегеля, писавшего, что народ всегда достоин того правительства, что имеет, можно сказать, что народ всегда достоин и тех писателей, которые у него есть. В том числе и об этом ещё в 1865 году сказал наш замечательный лирик Яков Полонский:

Писатель, если только он
Волна, а океан — Россия,
Не может быть не возмущен,
Когда возмущена стихия.
Писатель, если только он
Есть нерв великого народа,
Не может быть не поражен,
Когда поражена свобода.

     От редакции: «Причал» готов предоставить свои электронные страницы всем желающим высказать свой оригинальный взгляд на проблемы современной российской литературы.

©    журнал «Причал»