Максим ИСАЕВ
г. Минск

Максим (Магомедшапи) Исаевич Исаев родился в 1950 году в селе Какашура в Дагестане. Рос в окружении писателей. Старший его брат Исрапил Исаев был известным в Дагестане поэтом, дружил с Расулом Гамзатовым, с другими дагестанскими писателями. Возможно от них Магомедшапи и заразился творческим вирусом. Писал  всю жизнь, но с большими перерывами по разным причинам. Так получилось, что судьба забросила его в Беларусь, где он закончил минский политехнический институт, долго работал на заводе. Параллельно учился и в 1990 году закончил Литературный институт им. А. М. Горького СП СССР , где занимался в семинаре драматургов под руководством  Владимира Пименова, Виктора Розова и Инны Вишневской. Потом работал журналистом в молодежном издании «Знамя юности»… Публиковался во многих газетах и журналах.

ЧТО ПОСЕЕШЬ…
            Киноповесть

    Он появился здесь неожиданно. Небольшая белорусская деревня много повидала на своём веку, может  поэтому сначала на него никто не обращал внимания. Старик не был похож на местных, впрочем, он и на себя самого не был похож. Поселившись в маленьком полуразрушенном домике на окраине деревни, он от рассвета до заката стучал то топором, то молотком; разобрал старый забор, соорудил новый; не смотря на седую голову, лазил по крыше, как обезьяна по деревьям. Не прошло и двух месяцев, как на месте заброшенного дома и сада засверкал свежими красками вполне приличный по местным меркам дом, на перекопанном и очищенном от сорняков участке были посажены кустарники, деревья, цветы. Очень скоро равнодушие окружающих к одинокому старику лопнуло. Первым  заговорил сосед через дорогу. 
    — Доброго дня вам, отец!
    — И Вы здоровы будьте!
    — Как-то не по соседски: вы тут уже давно, а мы так и не знакомились. Меня Иваном звать. 
    — Проходите, Иван, присядьте. Меня Саид звать. Дед Саид.
    — О! Саид! «Откуда взялся, Саид!» С Юга приехали?
    — «Стреляли!» Из Минска я. Давно живу.
    — Навели такую красоту. Один. Почему дети, внуки не помогают?
    — Нет у меня никого. Были. Жена ушла. На тот свет.  В прошлом году. Есть сыновья… Были… Там уже невестки… Во мне не нуждаются… Потерял я всех.
    — Понятно. С невестками сложно.
    — А дочку мне господь не дал.    
    — Я тоже в Минске живу. А тут дом предков. Их уже нет в живых. Приезжаю, ухаживаю. Летом иногда здесь живу. Скоро  на пенсию, тогда совсем перееду.
    — Как помру, мои тоже приедут. Ухаживать. Мертвых родителей больше любят дети.
    — Мы жили нормально. Ругались, конечно. А кто не ругается!
    — Мертвые не ругаются.
    — Как вам тут, Саид,—нравится? 
    — Нравится. Природа. Свежий воздух. Да и кладбище рядом. Готовлюсь. Чтобы невесткам не пришлось далеко… Как помру. 
    — С Вашим здоровьем помирать-то не легко. Видел, как вы по крыше бегаете. Не всякий молодой может так.
    — Помирают не только больные. Потерявшиеся тоже помирают. От ненужности.
    — А с соседями уже познакомились?  
    — Зачем трогать! У меня своя печаль, у них своя...
    — Вы нас удивили, дед Саид! Как молодой. По крыше. Один. За пару месяцев.. Отгрохали.. . Вы ещё и курите?
    — А почему нет! Мне уже лезгинку танцевать нет надобности. Мечтал. На свадьбе внука танцевать. Уже напрасно.
    — Образуется ещё, Саид. Потанцуете.
    — Потерял я веру в добро. Зло идет от невежества. Надежды не осталось. Без надежды жизнь теряет смысл.
    — Не печальтесь, Саид. Даст бог, все будет хорошо.
    — И в бога уже не верю. Нет его. Если бы он был, меня бы не было здесь. 
    — Ты, наверное, мусульманин? У тебя же Аллах?
    — Какой я уже мусульманин! Наукой замусорена голова. В трех институтах накачивали. Потерял я Аллаха, и бога не нашел. И в людях разочарован.
    — Ну-у-у, так нельзя жить, Саид. Без бога! Без людей!
    — Бес поселился в людях. Шайтан! Сердце разбито, в душе пустота. Смотришь на мир и не знаешь, чего от тебя хотят. Ты ещё жив, но как будто умер. Пустота и одиночество. Человечество ушло в виртуальный мир. Живых людей не видят, не замечают вокруг.
    — Что же у Вас такое случилось, Саид, что вы так? Ко всем? Ко всему?
    —Сгорел я. Как свеча. Светил всем и сгорел. Выбросили меня.

    Деревня Войтовка расположена  в десяти минутах езды от Дзержинска и в тридцати минутах от Минска. Автобусы сюда не ходят. Окружающие со всех сторон деревню современные дома в выходные дни заселяются приезжими из Минска новыми хозяевами, живущими по-современному. Аборигены деревни в количестве шести человек живут между случайными заработками от новых хозяев и пьянками до последней копейки. Два раза в деревне для них случается нечто вроде праздника, когда приезжает автолавка с просроченными продуктами, и они успевают перекинуться последними новостями о погоде, политике и здоровье соседей. Все как всегда. Но на этот раз случилось событие. Дед Саид  купил макароны, сахар, хлеб и уже шел домой, как за спиной услышал женский голос, спрашивающий про него. Саид обернулся. Несколько удивленные соседи указали на него и женщина, улыбаясь,  подошла к нему.
    — Здравствуйте! Вы Саид? Саид Алиев?
    — Точно так. Чем обязан?
    — Поговорить надо с вами. Где мы можем?
    — Пойдемте. Вы с исполкома? Я уже подготовил бумаги. На регистрацию.
    — Нет, я по другому вопросу.
    — Хорошо. Проходите. У меня не совсем порядок тут. Мебель привезли. Разбираюсь. Садитесь сюда.
    — Спасибо. Вы тоже сядьте. Я совсем другим представляла вас. На фотографиях вы моложе. Улыбаетесь. 
    — Был. И веселый, и молодой был. Все осталось там, в прошлой жизни. 
    — Мама рассказывала, что вы очень веселый и жизнерадостный.
    — Мама?.. Меня?.. Откуда она меня знает?
    — Саид… Вы только не волнуйтесь.
    — Хорошо. Постараюсь.
    — С сердцем у вас все в порядке?
    — Стучит ровно, вроде. Вы доктор?
    — Да, я врач. Но дело не в этом. Я по другому вопросу.
    — По какому? Не томите.
    — Саид. Саид Алиевич, я ваша дочь!.. 

    Дорогой мой читатель, на этом месте я должен прервать свой рассказ и перенести вас мысленно в 1985 год, в нашу большую Советскую страну, где люди были добрее, счастливее, романтичнее. Представьте себе небольшой, но бурно развивающийся город недалеко от Минска. Своему развитию город был обязан заводу БелАЗ. Завод выпускал большие, очень большие самосвалы для работы на карьерах по добыче угля, железной руды, алмазов, других полезных ископаемых. На завод направлялись специалисты разных профессий, разных национальностей со всего Советского Союза, а завод получал комплектующие материалы и узлы тоже со всего Союза. Одним из таких специалистов, прибывших на завод по направлению, оказался и наш герой Саид Алиев. Алиев прибыл на завод уже будучи женатым, стал работать конструктором-испытателем. Благодаря своему восточному общительному характеру,  легко прижился в коллективе, ему поручили возглавить комсомольский оперативный отряд. В свободное от работы время Саид писал статейки в заводскую и местную газеты, очень скоро получил квартиру от завода и мог считать себя вполне счастливым, если бы не одна проблема...  У них вполне приличная со стороны семья: нет пьянок, нет гулянок, двое детей, Саид после работы бежит домой к сыновьям, занимается с ними моделированием, гуляет. Но семейное тепло все больше остывает, напоминая осеннюю изморозь. Мелкие придирки, частые скандалы ломают настроение, портят отношения, меняют характер. Что делают мужчины в такой ситуации? Да, мой друг, чтобы избежать конфликтов, стараются меньше появляться дома. И для Саида командировки стали желанными. Он от скандалов жены с удовольствием все чаще ездил в командировки, чтобы испытывать новые машины в карьерных условиях. Но на этот раз испытаний не предвиделось. Саида Алиева, простого конструктора, вызвал к себе сам заместитель директора завода Василий Павлович Кулаков .
    — Вызывали, Василий Павлович?
    — Проходи. Садись. Тебе в командировку надо ехать.
    — В командировку? Неожиданно. Испытания?  Куда?
    — В Тюмень. Аккумуляторный завод. Надо выбить у них вагон аккумуляторов. 
    — Василий Павлович, я не понял. Я — конструктор. Испытатель. Какие аккумуляторы? Есть отдел снабжения для этого.
    — Да ни хрена не работает отдел. Три раза ездили уже. Телеграммы без конца шлем и никакого толку. Видишь что творится? Весь завод завален машинами, а отгрузить не можем. Стоим без аккумуляторов. С хозяйств звонят, требуют, а мы срываем поставки... Ты человек восточный. Вы умеете как-то там… Надо ехать. Попробуй.  Если получится, выпишу премию. Хорошую.  
    — Теперь понял. Надо, значит надо.
     
    Саида Алиева дома не поняли. Впрочем, его все чаще не понимала жена и все что угодно могло для неё служить поводом для конфликта. Саид знал, что энтузиазма со стороны жены не встретит его отъезд в командировку и спокойно стал собирать дорожную сумку.
    — Тебе лишь бы уехать! А я мучайся с двумя детьми.
    — Надо ехать. Завод стоит без аккумуляторов.
    — Небось, сам напросился. Чтобы меня позлить.
    — Не напросился. Премию обещают. Камалу гитару хочу купить.
    — Ну и езжай! Можешь вообще не возвращаться! Надоели мне твои командировки!
    — А мне надоели твои бесплатные концерты! Каждый день! По любому поводу! Хоть отдохну.  

        Минск. Аэропорт. Москва. Тюмень. Аккумуляторный завод. Отдел сбыта.
    — Здравствуйте, красавицы! Надеюсь, я буду первым, кто поздравляет вас с Восьмым марта? Эти цветы вам. Шампанское в честь праздника. И торт к чаю.
    — Молодой человек, откуда вы такой шустрый взялись? Аккумуляторов нет и не будет!
    — Какие аккумуляторы! О чем вы, красавица? Я вообще не знаю, что такое аккумуляторы! Я — корреспондент. Из Белоруссии. Вот моё командировочное удостоверение, вот мой паспорт . И приехал я к вам, чтобы устроить праздник. Незабываемый. Начальство ваше уже в курсе. 
    — Ну, это другое дело. Меня зовут Ирина Ивановна. Я — начальник отдела.
    — Очень приятно. Я Саид Алиев. Корреспондент больших и малых газет. По совместительству неисправимый законченный романтик и наивный мечтатель! И праздник у вас будет! 
    — И как вы собираетесь устраивать нам праздник?
    — Меня, конечно, предупреждали, что тут, у вас в Сибири, девушки особенно красивые, но то, что я вижу, выше всяких ожиданий! Я ослеплен! Я охмурен! Теряю разум! 
    — Не подхалимничайте!
    —Упаси бог! Не имею привычки. Я завтра приду с гитарой и спою вам душераздирающие романсы.
    — Вы ещё и поете?
     — Более того, я очень влюбчив. Вполне может статься, что я очарую одну, а то и не одну из ваших девочек… 
    — Какой самоуверенный!
    — А если бы я был молод, красив и политически грамотен, я бы вообще остался бы у вас и женился! На всех вас!
    — Это у вас там, у нерусских, можно много жен. У нас многоженство  запрещено.
    — Да я не сразу, по очереди!
    — Фу, какой вы коварный!
    —Девочки, я не коварный, я растерян. Смущен даже. От вашей красоты. Но собираясь мыслями, я предлагаю вам завтра надеть любимые платья, день предпраздничный всё-таки. В парикмахерскую сходите. Я немного облучу вас фотовспышкой, вы немного ослепите меня своей красотой за чашкой чая, и подготовлю статью за пару дней. Пойдет?
    — И где будет статья?
    — Ирина Ивановна, у вас молодежный коллектив, девочки, — просто красавицы! А у нас есть молодежная газета, «Знамя Юности», там и опубликуем. Вы, конечно, не выписываете эту газету, но я вам пришлю. Несколько экземпляров. Договорились?
    — Договорились. Только вы приходите к концу рабочего дня. Раз вы нам обещаете устроить праздник, мы и стол накроем.
    — Понял. К столу будет что положено.

    Не буду описывать, как отмечался женский праздник в отделе сбыта аккумуляторного завода. Надеюсь, читатель, из диалога сам поймет. Тут важно понять, как наш герой умудрился решить почти не решаемый вопрос по поставкам аккумуляторов.
    — Добрый день девочки! Как вы после праздника? Головы не болят?
    — Болят. Болят.
    — Вот вам лекарство. Вот вам к чаю. Ирина Ивановна, я статью прикинул в черновом варианте. Посмотрите. Может, что добавить, а что зачеркнуть.
    — Ого! Когда же вы успели столько?
    — Всего-то ночь бессонная! 
    — Не многовато?
    — Не волнуйтесь. Я еще буду переписывать, редакция сократит… А вы, девочки, гляньте фотки, какие дать в газету, остальные можете забрать  себе.
    — Саид, вы тут написали, что завод поставляет на МАЗ, на БелАЗ… Без срывов… 
    — А что не так?
    — Задолженность у нас перед БелАЗом.
    — Ирина Ивановна, давайте, так и напишу. Что да, есть задолженность, что стараемся и в ближайшее время погасим..
    — Как-то не хочется про задолженность. Может, поговорить с  директором?
    — Ну, поговорите. Было бы, конечно, лучше, если… Работаю я в Минске, а живу в Жодино. Рядом со мной замдиректора завода живет. На одной площадке. Да и знакомых много. Почитают статью… Не ловко как-то.
    — Хорошо. Попробую.
    Ирина Ивановна ушла.
    — Ну что, девочки, посмотрели, какие вы тут красивые? Отобрали, что в печать?..  Хорошо, давайте сюда. Остальные вам на память.
    — А где вы остановились, Саид?
    — Ой, девочки, стыдно признаться. У вас в общежитии. Сэкономить хотел малость. Не выспался. Клопы замучили.
    — Что же вы так! У нас тут половина незамужние. Могли бы напроситься.
    — Каюсь. Виноват. Скромность подвела. Пожалел потом. Когда клопы начали грызть. А почему такие красавицы и не замужем? У вас что мужчины все ослепли, что ли? Не видят?
    — Да нету у нас мужчин. Хороших разобрали, а пьяниц и сами не хотим.
    — Да-а, пьют тут у вас конкретно. Заметил. Буянит вся общага. То клопы, то пьяные драки. Весело было ночами. Впрочем, и у нас там хватает.
    Вернулась Ирина Ивановна.
    — Девочки, выписывайте  наряд на завтра. БелАЗу вагон отправляем.
    — Ирина Ивановна, а задолженность сколько?
    — Два вагона.
    — Так может два сразу? И закрыть долг?
    —  Директор дал добро на один.
    — Да я вас умоляю! Что там директор! Будет вникать в такие мелочи! Вагон туда, вагон сюда! Вы спросили один, он и дал добро, спросили бы два, тоже бы дал добро.
    — Ладно. Пишите, девочки, два.
    — Вот это порядок. И мне приятно писать правду. И не упрекнет сосед. Друзья. Надеюсь, вагоны дойдут до выхода статьи?
    — Три дня в дороге.
    —Значит, дойдут. Тогда что, — будем прощаться? Честно говоря, не хочется уезжать.
    —Так не уезжайте. Оставайтесь.
    — Был бы холостой, остался бы. Напросился бы к вам в отдел работать. А так семья, дети… 
    — А детей сколько?
    — Двое у меня, пацаны… Я их очень люблю. И уже скучаю. Спасибо вам.
    — Ой, это вам спасибо. За фотки, за цветы..
    — Газеты я вышлю. Посмотрите себя. До свидания. Удачи!

    Сырая мартовская погода, туман и вьюга так и гнали нашего героя из Тюмени. Помещение аэропорта, хоть и старенькое, было достаточно натоплено, чтобы наконец отогреться и почувствовать себя счастливым.
    — Девушка, мне , пожалуйста, один билет до Минска. Через Москву.
    — Опоздали вы, молодой человек. Сегодня уже рейса нет. Улетел самолет час назад.
    — А на завтра?
    — А на завтра будет завтра. С утра будем продавать. Кассы уже все закрылись. И я кассу сняла. 
    — Девушка, а ночевать есть тут где у вас?
    — У нас есть, а у вас только в городе. 
    — Сироту не приютите, значит?
    — В городе. Там и приют для сирот.
    — Далеко. Да и дорого. Денег только на дорогу до Минска осталось. 
    — Ну, тогда зал ожидания.
    — Спасибо и на том...
    Саид долго ходил по пустому залу ожидания, утешая себя и даже радуя предвкушением хорошей премии. Кулаков обещал. Вопрос решен. Хорошо, что в редакции дали командировочное, хорошо, что прихватил фотоаппарат. И гонорар будет за статью, и премия за аккумуляторы. Гитару куплю сыну… В зале ожидания никого. Саид перечитал все газеты и журналы, оставленные пассажирами, и уже за полночь уснул на скамье, подложив под голову дорожную сумка… Разбудило Саида ворчание уборщицы.
    — Это что ты тут разбросал свои бумаги? Разлегся тут!
 Саид поднял лежавшие на бетонном полу паспорт, командировочное удостоверение, кошелек и...   до ещё не проснувшегося Саида не сразу дошло, что это его бумаги, но денег нет. Как так? Почему? И что теперь? К начальнику вокзала? И что? В милицию? И что? Обратно на завод? К девчатам? За что?.. Саид пошарил по карманам, нашел медяки. Даже на билет на автобус до города не наскреб. На чай с кусочком хлеба хватит. А что дальше? Решения нет. В бесплодных поисках выхода, прошел ещё час. Начало светать. Мартовская метель не утихала. Автобусы подвозили первых пассажиров. Саид, тяжело вздохнув, вышел на крыльцо выкурить последнюю сигарету. Напротив остановилась «Волга» с шахматными квадратиками на борту. Таксист, резво разгрузив багаж и получив расчет, исчез за поворотом. Девушка задумчиво смотрела на кучу чемоданов, ящиков с приделанными ручками и беспомощно пыталась поднять тяжелый чемодан. Саид, бросив недокуренную сигарету, поспешил на помощь. Нет, в эту минуту он не думал о себе, о своей западне, он просто по привычке пошел помочь нуждающейся девушке.
    — Ой, спасибо вам большое!
    Саид в несколько ходок, будто опытный грузчик, перенес всю поклажу девушки в зал ожидания и почувствовал некоторое облегчение от тяжких дум.
    — Спасибо вам огромное! Думала, таксист поможет, а он даже не спросил, нужна ли мне помощь..
    Она сказала это так, как будто её спасли от смерти. Искренне, с чарующей улыбкой, с преданными, как у собаки, глазами.
    — Да не за что. Какая тут помощь!
    Девушка встала в уже образовавшуюся очередь в билетную кассу. Саида потянуло к ней. Вдруг это выход, — попросить денег в долг? Вдруг она поймет? Вдруг поверит? Не откажет? Он встал в очередь за ней.
    — У вас столько вещей. Не похоже на отпуск. Переезжаете?
    — Да. Десять лет прожила здесь с мужем. Не сложилось. Развелась. Уезжаю к родителям в Белоруссию.
    Саид чуть не упал. Но сдержал эмоции и поддержал начавшийся разговор. 
    — В Белоруссию? Вы в Минск летите?
    — Да. А что такое?
    — Ну, надо же! Надо же! Я тоже в Минск лечу. Я там живу.
    — Да? Ой, как здорово! Земляк!
    — А в Тюмени что вы делали?
    — В командировке был тут. На заводе аккумуляторов. 
    — Здорово!А в Москве поможете мне с вещами справиться?
    —Да хоть до самого дома вас довезу!
    — Спасибо. Повезло-то как мне. А вы чего приезжали?
    — Я работаю в газете, приехал на аккумуляторный завод, чтобы материал в газету подготовить. Меня Саидом зовут. Живу в Жодино, работаю в Минске.
    — Дагестанец?
    — Да. А как вы узнали?
    — По акценту. У нас соседи были дагестанцы, когда мы жили в бараке.
    — Да, разбросало нас по всему миру. Я часто езжу в командировки. В Якутии, в Апатитах, в Кустанае... Везде наших хватает.  
    — Я Раиса. Я из Лиды. Родители там. И дочка. Оставили прошлым летом. В этом году пойдет в школу.
    — А с мужем что не ладилось?
    — Мы приехали на нефтепромысел. Денег хотели заработать на квартиру. Да и романтики хотелось. Молодые были. Сначала было хорошо. Квартиру быстро получили, зарабатывали неплохо. Потом пить стал муж. Друзья, гулянки… Я боролась. Не помогло. А вы не пьете?
    — Бог уберег. Не приучен. Да и некогда мне. Я вообще-то работаю на заводе, а вечерами и в выходные пишу. Внештатный корреспондент я.
    — Да-а? Как интересно! Дадите что-нибудь ваше почитать?
    — Конечно! Обязательно!
    Тем временем касса открылась, очередь начала двигаться. Саид боялся сказать о своей проблеме. Достал паспорт, командировочное удостоверение.
    — Раиса, тут такое случилось со мной… Боюсь вам сказать, чтобы не дай бог не подумали… Посмотрите, вот мой паспорт. Вот командировочное удостоверение. Я не обманываю вас.
    — Да я верю. Видно же по вам. Говорите. Что случилось?
    — В беду я попал… Вчера опоздал на рейс, решил тут переночевать. Заснул на скамье. Обокрали меня, когда спал. Ума не приложу, что делать. Денег нет даже на сигареты. Не могли бы вы мне одолжить? Купить билет? По приезду я вам обязательно… 
    — И всё? Боже мой, конечно куплю! Вы же мне помогли. И поможете, надеюсь. Я даже рада, что могу вам помочь!
    — Спасибо большое, Раиса! Вы моё спасение. Я уже впал в отчаяние.
    — Я Вам по секрету скажу: развелась я прошлом году, а сейчас мы с мужем бывшим продали квартиру, поделили деньги. Так что не волнуйтесь.  
    Саид испытывал неловкость. Его смущали её красивые глаза, её искренняя и радостная улыбка, исходящая от неё теплота. Невольно вспомнились школьные годы, первая любовь… 

    Билеты. Радость. Посадка. Полет.
    — Раиса, я до сих пор не верю… Это просто фантастика! Мне вас сам бог послал! 
    — Значит бог любит вас.
    — Мы с ним в любви друг к другу не объяснялись, правда, но я чист перед ним. Мелкие грешки, надеюсь он и не заметил.
    — Мелкие все-таки есть?
    — А у кого их нет! 
    — Ой, вы же не завтракали. Давайте,я вам бутерброды приготовлю. Я кое-что взяла с собой. А  вы расскажите о своих грехах, ладно?
    — В обмен на бутерброды?
    — Да! Иначе на покормлю!
    — Ладно. Я согласен. Спасибо, вам, Раиса. Точно, не завтракал. И даже не ужинал вчера.
    — Держите бутерброд. Перекусите и рассказывайте потом... 
    — Вы мне напомнили один случай. В студенчески годы была у меня девушка на вас похожая. Познакомились мы на вокзале, когда друга провожал поздно вечером в Гродно. Он закончил институт и ехал уже по направлению. Ловелас был большой. А я стеснялся девушек. Так он насилу меня и познакомил. Завязалась дружба. Она закончила биофак и работала в ботаническом саду. Чуть ли не каждый день после работы приходила к нам в общежитие с цветами. Красива, легка в общении, начитана, готовит вкусно..
    — Она вам и готовила?
    — Нет, конечно. Это когда я ездил к ней в гости. Она жила не далеко от Минска, в Заславле. И я часто ездил к ней. А весной помогал с посадками, забор чинил.
    — Она одна жила?
    — С родителями. Отец инвалид войны. На протезах ходил. Ко мне очень хорошо относились. Мать всегда: «Зятек приехал! Зятек приехал!»
    — Расстались-то чего?
    — До сих пор не могу понять, что на меня нашло! Обидел я её. Как-то сидели за столом. Немного выпили. Я о чем-то рассказывал, она перебила меня раз, потом другой, третий. На завтра, уезжая, я сказал ей, что больше не встречаемся.
    — Ох, какой вы!
    — Молодой был, глупый.
    — Вы и теперь не старый.
    — И такой же глупый. Зачем нужно было спать на вокзале!
    — Что было дальше? Не встречались?
    — Нет. И она не пришла. И я не смог преодолеть.. 
    — Гордость?
    — Наверное. Там, где я воспитывался, мужчин не перебивает женщина.
    — Вы женаты?
    — Да. Конечно женат.
    — Жена не перебивает?
    — Не только перебивает! Увы!
    — И терпите? 
    — Терплю. Двое детишек. 
    — Грустная история. Расскажите что-нибудь веселое.
    — Веселое? Есть веселая история. 
    — Давайте, рассказывайте.
    — Ладно, рассказываю. Есть веселая история. Было это на пятом курсе. Два моих друга сговорились, объявили всем, что я женюсь, собрали денег и купили выпивку, закуску. А в субботу, как и сказано было, вся группа собралась в актовом зале на втором этаже общежития. Ждут, ждут и тут входят оба эти мои друга нарядившись в жениха и невесту. И только теперь обманутые смекнули, что сегодня первое апреля. Смеху было!
    — А вы сами-то что? Не выдали друзей?
    — Да потому и удалась хохма, что меня не было в общежитии в тот момент. Уезжал к Леночке в гости. Все знали, что мы с Леной встречаемся, потому и поверили. 
    — Держите ещё бутерброд. Заслужили.

    «Наш самолет производит посадку в аэропорту Домодедово. Просьба застегнуть ремни. Командир корабля и экипаж желает вам...»
    — Столько вещей… Я уже пожалела… И бросить же жалко. Спасибо вам большое пребольшое, Саид. Что бы я сделала без вас!
    — А что бы я сделал без вас, Раиса! В чужом краю! Ни знакомых, ни денег!
    — В общем так. Я за билетами, а вы сидите. Не вздумайте убежать!
    — Раиса, я молю бога, чтобы вы не убежали.
    — Очередь большая. Не скучайте. Читайте что-нибудь.
    «В связи с погодными условиями задерживаются рейсы…»
    — Ну что, купили билеты? 
    — Нет. И неизвестно, когда будут. Подозреваю, мы не скоро улетим. Все рейсы закрыты.
    — И что делать?
    —Значит, так. Во-первых, мы переходим на «ты». Во-вторых, багаж сдаем в камеру хранения и идем обедать в ресторан.
    — В ресторан? Дорого. Может перекусим в кафе?
    — Ну что ты, Саид! Должна же я накормить своего мужчину!
    — Своего мужчину? 
    — А кто тут знает, что ты не мой? Так что, пошли. Бери чемодан, пошли в камеру хранения... Женщина, присмотрите, пожалуйста, за нашими вещами. Мы эти сдадим и обратно… Спасибо большое… Пошли.

    В аэропорту Домодедово ресторан находился на втором этаже.
    — Что будем заказывать?
    — Мне все ровно. Я все ем. Без разбору.
    — Ладно. Тебе мясное. Вы же, дагестанцы, любите мясо.
    — Не отказываемся. Особенно, если баранина.
    — Ну, тут баранину не вижу. Но говядина есть. Будешь?
    — Буду. Я даже змей ел. Было дело.
    — Ничего себе! Есть нечего было, что ли?
    — Да нет, было что есть. Просто попробовать хотелось. В Туркменистане возле Красного моста в палатках жили. Через мост машины отправляли в Афган. А тут рядом корейцы. Наши местные корейцы… Познакомились, ну и жарили змей…  
    — И как? Вкусно было?
    — Нормально. Мне понравилось.
    — Змей в меню нет. Берем говядину. А себе я заказываю овощи.
    — Я пару раз был здесь. Вкусно кормят, но очень дорого.
    — Ты и тут побывал? Когда же ты успел? С твоей зарплатой инженера?
    — Я часто езжу в командировки. Я не просто инженер, а инженер-испытатель. В хозяйствах, в карьерах испытываю БелАЗы, потом сдаю по акту приемки.
    — Это, наверно, интересно. Я как-то видела. Такая громадная машина. И ты её испытываешь?
    — Испытываем. Я с бригадой езжу. Слесаря, водитель-испытатель. А ещё умудряемся подзаработать. Что-то ремонтируем и нам платят неплохо. Особенно в Якутии. Где алмазы добывают. Ну и ресторан можем тогда позволить себе. 
    — Тут действительно вкусно готовят. Может, выпить хочешь?
    — Ну что ты, Раиса! 
    — Ладно. В гостиницу возьмем.
    — В гостиницу?
    — А ты что, тут собираешься ночевать? Неизвестно сколько ночей? Чтобы и остальное украли? В Тюмени хоть паспорт оставили, а тут и штаны снимут вместе с паспортом. 
    — Паспорт-то чужой зачем?
    — Ага! Переклеят фото и черт знает что! Мошенники все умеют… 
    — Ну да, не подумал. Буду осторожен впредь.
    — Саид, расскажи мне о своей жене.
    — О жене? Я не думаю, что это прилично.
    — Ну, ты в общих чертах. Как живете? Где живете? Где она работает? Кем?
    — Ладно. Живем не очень. Ругаемся. Не понимаем.
    — Не понимаете, а уже двое детей...
    — Начиналось хорошо… Откуда-то агрессия появилась… 
    — Ладно, не буду тебя терзать. Давай кушать будем… Поел нормально?
    — Поел очень хорошо. Спасибо.
    — Тогда пошли устраиваться в гостиницу.

    Не знаю, как теперь, но в то время гостиница находилась через дорогу от аэропорта и наши герои быстро дошли до неё, удачно сняли номер.
    — Ну что, нравиться тебе?
    — Вроде ничего. Лучше, чем в Тюмени.
    — Ну, тогда иди прими душ и в постель.
    — Я это... В кресле...
    — Саид, как ты себе представляешь, спать сидя в кресле… И потом…  Я не хочу одна спать. У меня почти два года не было мужчины. Или я тебе не нравлюсь?
    — Нравишься, Раиса.  Очень нравишься. Ты красивая, теплая. Душевная. Только я это… 
    — Что, это? Женат?
    — Да.
    — Ну и что? Вернешься ты к своей жене. Не съем же я тебя.
    — Не удобно как-то. Неправильно это.
    — А голодной женщине отказать удобно? Ты мне тоже нравишься. Ты такой сильный! Добрый. Я хочу тебя, Саид. Иди прими душ, пока я переоденусь…
……………………………...
    — Ого, какие бицепсы у тебя!
    — Занимался спортом долго.
    — Каким?
    — Спортивная гимнастика. Развивает мышцы.
    — А наколка? Что это?
    — Это в армии. Эмблема артиллерии.
    — Иди ко мне. Горячий восточный мужчина. Иди… Я хочу тебя...
……………………………...
    И Саид упал в горячие объятья любви. Сколько тепла, столько нежности и неподдельного восторга! Эти волшебные линии стана, эта бархатная белоснежная кожа, эти пышные , пахнущие весенним ароматом волосы, эти нежные стоны!..
    — Ты такая естественная. Мне легко с тобой. Просто. Уютно.
    — И мне с тобой хорошо. Ты такой крепкий. Добрый. И горячий! Мне понравилось. Ещё хочу! Иди ко мне!..
………………………………..
    Когда Саид проснулся, Раиса уже одевалась.
    — Доброе утро! Мы завтрак проспали. 
    — Я две ночи почти не спал. Накопилась усталость.
    — Да и поздно мы заснули. Слишком хороша была ночь.
    — Ну да. Увлеклись.
    — Вставай, пойдем обедать. И билеты спросим. Вдруг появились. Бывает, что сдают.

    Зал ожидания был битком забит. Пассажиры спали на скамьях, на полу. У билетный касс никого.
    — Ну вот, билеты опять не купили. Неизвестно, когда будут. Пошли в ресторан, поедим.
    — Раиса, может поездом?
    — Саид, я не хочу тебя так насиловать. Таскаться с таким багажом с вокзала на вокзал. Подождем еще пару дней, а там посмотрим. Или я тебе уже надоела?
    — Бог с тобой, Раиса! Как можно! Просто ты тратишься, а мне не ловко!
    — Успокойся. Все нормально. Что тебе заказать? Как и вчера? Мясное.
    — Да. И кофе, если можно.
    — Хорошо... Расскажи мне о себе.
    — Что рассказывать! Ничего интересного. Обычный деревенский парень. Но деревня у нас большая. Очень большая.
    — Чем там у вас люди занимаются?
    — Работают. Колхоз богатый. Миллионер. Председатель Герой социалистического труда.
    — А как ты в Минске оказался?
    — Приехал к брату в гости, а он уговорил меня поступить в политехнический институт, чтобы в колхозе после мог работать. Мол, ты — младший, значит, после института должен вернуться в деревню к родителям... Так принято. Таков обычай. Я не мог ослушаться.
    — О, как у вас строго! А не поехал почему?
    — Пока я учился, матери не стало, появилась мачеха, ну я и не поехал. Направили на завод, женился, укоренился.
    — Я часто вспоминаю соседей-дагестанцев. Хорошие ребята были. Веселые. Все время шутили, смеялись. Магомед такой энергичный, пробивной. Любой вопрос решал. А жена его, Хадижа, научила меня «хинкал» дагестанский готовить.
    — Да ладно! Ты умеешь «хинкал» готовить?
    — И «чуду» умею, и «хинкал». И часто готовлю. Мне нравится.
    — Угостишь, когда приеду?
    — Легко! Ты только приезжай. На недельку!
    — На недельку? Ну, не знаю, как с работой. На три дня смогу.
    — Про брата я поняла, а сестры есть у тебя?
    — Три сестры. И все врачи. Я — самый младший в семье. С детства приходилось много работать, когда сестры учились. Надо было помогать. Хозяйство было большое. Коровы, овцы, лошади. Гусей одних было штук двести. Овец полсотни. Им всем сена на зиму готовить надо было, корма. Участок у нас был полтора гектара, там мы все и сажали: картошку, кукурузу, тыкву.
    — Откуда такой большой участок?
    — Отец лесником работал. Ему разрешали. В сезон созревания урожая мы с отцом там ночевали по очереди. С ружьем в руках от кабанов охраняли.    
    — Ты тоже ночевал?
    — Конечно.
    — И ты не боялся ночью один?
    — Боялся сначала, потом привык.
    — И сколько же тебе было лет тогда?
    — Лет двенадцать.
    — С ума сойти! В двенадцать лет в лесу ночевать!
    — Да, в лесу, но там было нормально. Над шалашом мы с отцом террасу соорудили , там и спали. Опасности не было. Ночью проснусь от хрюканья кабанов, выстрелю дуплетом в ту сторону и опять спать. Отец ночевал там, когда мне надо было пасти овец, а я почти все лето на поле с овцами и с книжками.
    — А книжки зачем? Овцам читал?
    — Овцы не любят жару. Прячутся от солнца в кустах, а я целый день  книжки читал. Все уроки на полгода вперед знал. Хорошо учился. А Казбек, овчарка моя, сторожила их и меня от волков. 
    — И волки там были? И ты не боялся?
    — Волков не боялся. Они же на людей не нападают. Зачем им? Овец им надо. Однажды напали три волка. Казбек дрался насмерть. Двух он загрыз, третий убежал. И сам Казбек от ран скончался потом, дома. Отец обработал раны, перевязал, но... крови много потерял.
    — Ты с такой тоской рассказываешь. Не жалеешь, что уехал?     
    — А что жалеть? Смысл какой? Ничего уже не изменишь... 
    — Да, интересная у тебя жизнь.
    — Была интересной.
    — Тяжело, наверное, было? С детства в лесу ночевать. С ружьем.
    — Да, было нелегко. Зато закалку получил  хорошую. Ничего и никого потом не боялся.  Работать научился. В  армии сильно пригодилась закалка. И в стройотрядах. И учиться никогда не ленился. И дальше хочу учиться. Поступать собираюсь.
    — Поступать ещё? Ничего себе! И куда, если не секрет?
    — Есть такая Академия внешней торговли. Туда очень трудно поступить. Требования жесткие. Но я поступлю. Обязательно. 
    — Да-а-а, интересный ты человек, Саид… Ну, что, поел нормально?
    — Хорошо поел. Спасибо.
    — На, держи. Рассчитывайся.
    — Я? Рассчитываться? Твоими деньгами?
    — Ну  да! Держи кошелек.
    — Да не удобно! Давай, сама.
    — Ну ты же мужчина! Вот и рассчитывайся.
    — Ладно. Давай... Таких денег я и в руках не держал... Впрочем, держал. В стройотряд когда ездил. 
    — Ну что, пойдем?
    — Пойдем. Куда пойдем?
    — В номер! А куда ещё! Погода нелетная. Сыро, холодно. А в номере есть у нас, чем заниматься.
    — С удовольствием!
    — Вот! Удовольствие нужно получать с удовольствием!

     Гостиница.
    — Ты знаешь, в чем-то у нас похожие судьбы. У нас тоже большой сад, огород, мы там тоже сажаем все. Родители привыкли с детства, любят возиться в огороде. И меня приучили. Свои продукты, соленья, варенья всегда свои. 
    — И ты умеешь соленья, варенья?
    — Конечно! С мамой всегда вместе готовим. Так что, я хорошая хозяйка. Имей в виду.
    — Ты просто находка , Раиса! «Хинкал» умеешь готовить, «чуду», варенья… Что же твоему надо было? Почему пил?
    — Саид, давай, не будем о нем. Мне больно вспоминать. Я боролась за него. Обещал, старался, потом, — опять. Болезнь, наверное. Давай, наливай немного, — расслабимся..
......................................
    — Доброе утро, Саид! Просыпайся. Голова не болит?
    — Не болит. Коньяк был хороший. Только пить хочу. 
    — Мы и не пили много. И закуска была хорошая.
    — Я не люблю пить. Не приучен.
    — Зато как было хорошо вечером! Надеюсь, помнишь?
    — О-о-о, это да-а-а! Фантастика!
    — Ладно. Иди умывайся. Я тут чай горячий сварил. Попей и надо уже собираться. 
    — Спасибо, Раиса! Ты волшебница!

     Минск. Автостанция.
    — Как быстро время пролетело! Мне не хочется с тобой расставаться, Саид!
    — Мне тоже. Я пока и не понял, что было со мной, и что стало со мной. То ли это было во сне, то ли наяву.
    — Все было наяву, Саид! Наяву!
    — И теперь я не знаю, что с этим делать.
    — Не жалеешь?
    — Ничуть! У меня ничего подобного не было! Эта была командировка в рай. Я не смогу забыть. Ты ангел, — не женщина!
    — Приедешь ко мне?
    — Спрашиваешь ещё! И не раз!
    — Посмотришь, где я живу, как живу. С родителями познакомишься. Я им обязательно расскажу про тебя. Пусть знают. Может ты надумаешь на совсем приехать..
    — Не знаю. Тяжело. Раиса, я хочу , чтобы ты поняла. Там, на исторической родине, у меня большая дружная семья. Тут я один. Совсем один. Кроме сыновей у меня нет никого. Сыновья для меня не просто дети. Я — кавказец, горец. Для горца сыновья — смысл жизни. И я не знаю, смогу ли их бросить ради личного счастья.
    — Хорошо, Саид. Ты хоть на несколько дней приезжай. Я буду ждать. Адрес не теряй.
    — А я буду скучать. Очень. Дай, ещё раз обниму тебя. Спасибо тебе за все. И долг привезу обязательно. Пока-пока. Не плачь. Увидимся. Не плачь.

     Кабинет замдиректора Кулакова.
    — Василий Павлович, отчет командировочный подпишите?
    — Давай. Где блуждал? Что так поздно приехал? Вагоны раньше прибыли.
    — Погода нелетная была. Три дня в Москве торчал.
    — И на том спасибо. Машины отгружаем уже.
    — Василий Павлович, меня ограбили в Тюмени. В аэропорту. Все деньги вытащили из кармана. Одолжить пришлось.
    — Что же ты так? Пьяный, что ли был?
    — Нет, не пьяный. Заснул ночью в аэропорту.
    — Знаю, как вы там, в командировка бываете непьяные. Бушуете, вдали от жен.
    — Я не пью..
    — Ладно. Всё. Иди.
    — Василий Павлович, вы мне премию обещали. Долг бы я вернул людям.
    — Какую премию? Когда обещал? Ты получил командировочные? Получил. Что тебе ещё надо!
    — Василий Павлович, вы просили один вагон, я выбил два вагона..
    — Ну молодец! Спасибо!
    — Вы же обещали! Меня ограбили.
    — Ничего я не обещал. Всё. Иди. Не мешай работать.
    — Я сыну обещал гитару купить.
    — И купи! Я причем! У тебя зарплата.

    Как дома встретили Саида, дорогой мой читатель, не буду описывать, об этом и сами можете догадаться. Чтобы не отнимать у вас времени и сберечь нервы, я коротко пропишу только диалог между супругами.
    — Сказки он мне рассказывает! Ограбили! Одолжил! Бессовестный! На баб потратил, — так и скажи! А где обещанная премия? Да ты и в командировке не был! Шлялся по бабам! Бабник!
    — Язык придержи!
    — Кот помойный! Хватит с меня! Я подаю на развод!
    — С меня, пожалуй, тоже хватит.
    Саид даже несколько обрадовался такому зигзагу и, хлопнув дверью, вышел на улицу. Переночевав пару ночей у друга Юры Матюхина и одолжив у него денег, Саид сразу после работы умчался на вокзал.

    Город Лида встретил нашего героя теплым восточным ветром и зажигающими звездами на вечернем небе, как часто бывает в марте месяце.
    — Я знала, знала, что приедешь! Ты же обещал.
    — Я рад тебя видеть Раиса. Соскучился.
    — Я тоже. Пару дней побудешь?
    — Три дня.
    — Может на совсем?
    — Поговорим потом.
    — Ладно. Нашел легко?
    — Попался таксист, который папу твоего хорошо знает. Раньше работал у него. Привез без вопросов и даже денег не взял. Уважает папу. Привет передавал.
    — Да, папа — хороший руководитель. Его любят на работе. Пошли в дом. Будем знакомиться.
    — Немного страшно. Волнуюсь. 
    — Не надо волноваться. Родители у меня золотые… Папа! Мама! У нас гости!.. Познакомьтесь, это Саид. Я вам рассказывала о нем. Саид, это мои родители. Папа — Николай Иванович, мама — Мария Михайловна.
    — Очень приятно. Раиса  мне тоже рассказывала о вас. Так что я немного в курсе.
    Мария Михайловна:
    — Очень приятно. Проходите, будьте как дома.
    Николай Иванович:
    — Подожди, Мария. Саид, пусть женщины тут стол накроют, а мы пошли во двор. Покурим...
    Саид, не вникая в подробности, я тебе вот что скажу. Если у вас с Раиской все серьезно, добро пожаловать. Дом большой, места много. Ты — инженер, а у меня главный собирается на пенсию. А там и самому готовиться надо на заслуженный...
    — Николай Иваныч, а Раиса говорила вам, что я женат и что у меня двое детей.
    — Говорила. У нас в семье нет секретов. Нам, конечно, это неприятно. И мать плакала. Но бабы же — это народ такой. Дурной! Если искра пролетела, — хоть ты убей!
    — Искра пролетела не только у неё, Николай Иваныч. Но я никак не могу представить, как сыновей брошу.
    — Зачем бросать! Будешь встречаться. Помогать. Зарплата у тебя будет хорошая.
    — Боюсь, жена лишит меня такой возможности. Мстить будет. Но и жить с ней больше нет сил. Скандалы, беспочвенная ревность...
    — С бабой своей сам разберешься. Вижу, парень ты не глупый. Но Раиску не обижай. Она у нас одна. И выросла в тепле и в любви. Я её в обиду не дам, — запомни это. Пошли. Пропустим пару рюмок за знакомство.
    В большой кухне большего дома родителей Раисы стол уже был накрыт. На диване возле камина сидела девочка лет восьми-девяти и что-то увлеченно рисовала.
    — Алеся! Алеся, иди сюда. Познакомься с дядей.
    — Здравствуйте! Меня Алеся зовут. Мне восемь лет.
    — Очень приятно. Я — Саид. Дядя Саид. Ты очень красивая, Алеся. И косички у тебя красивые. А это кукла тебе подарочек. Она такая же красивая, как и ты.
    — Алеся, что нужно сказать дяде?
    — Спасибо. А ты будешь моим папой?
    — А ты хочешь, чтобы я был твоим папой?
    — Хочу. Папа Коля пьяный приходил. Ругал меня.
    — Я не буду ругать. Я буду любить тебя, — договорились?
    — Договорились. И я буду любить тебя.
    Мария Михайловна:
    — Мужчины, давайте за стол. Голубцы стынут!
    РАИСА:
    — А «чуду» я приготовлю завтра. Ты же неожиданно приехал. 
.............................…….
    После ужина, Раиса и Саид поднялись на второй этаж в спальню.
    — Как тебе мои родители? Понравились?
    — Не ожидал такого. Тепло. Слишком тепло.
    —У нас не бывает конфликтов. Я не знаю, не представляю, чтобы папа приходил домой пьяный. Чтобы кричал на мать, на меня.
    — Заметно. Мудрый, уверенный мужик. Хозяин.
    — А тебе что папа сказал?
    — Так…  Поговорили.
    — Папа говорил, что может к себе на автобазу устроить тебя.
    — Был разговор.
    — Согласился? Приедешь?
    — Со своей надо сначала разобраться.
    — Саид, работа есть, жильё есть… Может, решишься?
    — Все это хорошо, но не главное. Главное, — рядом с тобой быть, Раиса! Я никогда раньше не испытывал таких чувств. Очень хочу к тебе. И очень боюсь потерять сыновей. Не простят мне, когда вырастут.

    Дома  Саида ждал тесть. Простой, добрый, душевный, он долго не решался начинать разговор. Смелость к нему пришла только после двух рюмочек его домашней самогонки.
    — Саид, я понимаю, дочь моя совсем не простой человек. Бабы они все — добрые скотины, але ж трэба жити. Детей кому ты кинешь! Родная ж кровь! С дочкой я поговорил. Поругал её. Как травиночка будет. Обещала.
    — Не поможет. И мне обещала не раз.
    — Ещё поругаю, если надо будет. Ты это, забери заявку на развод. Завтра же суд.
    — Не могу, Иван Петрович!  Надоели мне её хамство, грубость. На ровном месте истерика, оскорбления, а потом крики: «Дети, меня папа обижает!»
    Неожиданный удар Саид получил от младшего сына:
    — Папа, мама сказала, что ты нас не любишь, что бросаешь нас.
    — Неправда, сынок, я люблю вас. Очень люблю. 
    — А почему тогда бросаешь?
    — Я не бросаю вас… Не брошу. Иди ко мне. Обними папу. Вот так. Я вас очень люблю. И не брошу.

    Много лет спустя. Больница. Сын Саида Артур, его жена Юля, врач.
    — Доктор, как он? 
    — Стабильно. Стабильно тяжело. Мы провели все анализы, съемки, боюсь, он уже не будет прежним. Так что, готовьтесь к худшему.
    — В смысле, к худшему? Он умрет?
    — Умереть уже не умрет, но ходить не сможет. Позвоночник поврежден. И голова сильно пострадала. Мутиз у него.
    — Это что значит?
    — Это, когда человек не понимает нас. Он ничего не понимает, не реагирует ни на что. В общем, он уже не человек, — овощ.
    — И что, ничего не можете сделать?
    — Мы не можем, а вот вы можете.
    — И что?
    — Уход нужен за ним. Как за ребенком. Кормить, на горшок водить, памперсы менять...
    ЮЛЯ:
    — Нечего мне делать,— памперсы я буду менять! У меня дети!
    АРТУР:
    — Да подожди ты!
    ВРАЧ:
    — Если вы не можете, придется вам сиделку нанять. Или в дом инвалидов...
    — Доктор, можно сейчас к нему?
    — Какой смысл? Он ничего не понимает, никого не узнает.

     Больничная палата. Саид, врач.
    — Ну, привет, аксакал!
    — Привет, Юра.
    — Твои приходили. Уж очень хотели узнать, как ты. Не пустил в палату.
    — Торопятся хоронить. Что ты им сказал?
    — Как договаривались.
    — Правильно. Спасибо тебе, Юра.
    — Ох, Саид, толкаешь ты меня на преступление. 
    — Не трясись. Спасение больного, не есть преступление. Пробьемся.

    В доме у Саида на семейное собрание собрались члены его семьи: Артур, Юля, Камал, Маша.
    — Ребята, я не за вас и не против вас. Я за справедливость. Вас сюда жить отец пригласил, вы жили вместе, отец вам помогал обустраиваться, но вдруг сгорела баня. Почему отец один сам занимался ремонтом? Почему он упал и разбился? Кто виноват? Вы виноваты. Вот и ухаживайте за ним.
    — Как мы будем за ним ухаживать? У меня дети.
    — Юля, ты не работаешь, сидишь дома, вот и ухаживай.
    — Я что, памперсы ему буду менять?
    — Не хочешь, так нанимайте сиделку.
    — А почему я? Пусть Маша ухаживает. Забирайте его к себе!
    — В отличии от тебя, Маша работает. И живем мы в квартире, а не в доме. Между прочим, дом этот строил отец! И баню хотел вам отстроить после пожара. И вы виноваты, что упал он с крыши. 
    — Он сам виноват. Мы его просили переселиться в баню, так он спалил её, чтоб не переселяться.
    — Артур, ты дурак? Как отец может спалить баню? Он же  строил её собственными руками!
    — Собственными и спалил. Не хотел переселиться.
    — Ты точно дурак! Отец никогда бы этого не сделал.
    МАША:
    — Артур, а почему вы хотели его в баню переселить? 
    ЮЛЯ:
    —  Нам мало места. У нас дети. А он один занимает целый этаж.
    МАША:
    — Ну, это же его дом! Он строил этот дом, а вы пришли и прогоняете его?
    ЮЛЯ:
    — Никто его не прогонял. Просто попросили, а он вообще перестал с нами разговаривать. Я в магазин не могу выйти, — не хочет с внуками сидеть.
    КАМАЛ:
    — Ты тоже дура, Юля!
    ЮЛЯ:
    — Это почему я дура? 
    КАМАЛ:
    — Вы его выгоняете из собственного дома и хотите, чтобы он с детьми вашими сидел!  Нанимайте сиделку, если не сами. 
    АРТУР:
    — У нас нет денег на сиделку. 
    КАМАЛ:
    — У отца пенсия! Всё, разговор окончен. Пошли отсюда, Маша.
 
    Возвращая вас, мой читатель, в наши дни, продолжим рассказ оттуда, где мне пришлось прервать его, чтобы у вас сложилась полная картинка. Войтовка. Саид, Ксения.
    —Что? Как? Откуда? Кто?
    — С моей мамой вы в Тюмени познакомились. Потом приезжали к нам. Елену помните?
    — Ну как же! Как не помнить-то! Конечно помню. Не обидел бог памятью. Всю жизнь помнил!
    — Так вот, я её дочь. И ваша дочь.
    — Бог мой! Как так? Какое счастье-то! Какая находка!
    — Меня Ксюшей назвала мать. Ксения Саидовна. Вот мой паспорт.
    — Да на что мне твой паспорт, доченька! А глаза мне на что! Ты же как две капли!.. То-то , я думаю, похожа на сестру мою!.. Радость-то какая! Солнышко ты моё, дай, я тебя обниму! На старости мне бог такой подарок! Такую находку!
    — И я рада видеть вас.
    — Как ты меня нашла? Жил-то я по другому адресу.
    — Можно, я назову тебя папой?
    — Что ты спрашиваешь, доченька! Как это, — не можно! Можно! Нужно! А как мне приятно слышать! Мечтал я всю жизнь о дочери, и вот она!
    — И я всегда хотела иметь папу. Так мечтала! Мне так не хватало папы. Тебя не хватало мне.
    — Ты плачь, плачь, доченька. Не стесняйся. Горе, оно со слезами уходит. Накопилась она у тебя. Плачь. А я вытру твои слезы . 
    — Я с детства знаю про тебя. Мама все рассказывала. 
    — С детства? Почему не объявилась? Мать почему не позвонила, не написала? Знал бы я, что дочь у меня, я бы… 
    — Она боялась. Не хотела семью твою разрушить.
    — Бог мой, семьи-то давно уж нет. Разрушено все. Осколками и меня поранило. Потому я спрятался здесь, от греха подальше.
    — Читала я в интернете. Поняла, что тебе одиноко, грустно. Потому и решилась приехать.
    — А я бог знает, сколько о тебе думал! Разговаривал с тобой. Во сне. Ругался с богом, что дочерью меня не наградил, а тут... Я чувствовал, я знал, что ты есть!
    — Я тоже разговаривала с тобой. В школе, когда меня обижали, я защищалась твоим именем: «Папа мой — кавказец! Он храбрый! Он придет и накажет тебя!» Знаешь, и помогало.
    — А сколько не истраченной любви к тебе во мне накопилось! Сколько не сказанных слов я храню в душе!
    — У меня тоже, папа. Я всегда любила тебя. Мама так часто вспоминала тебя. И всегда говорила только хорошее. 
    — Ах, Раиса, Раиса! Как же так?.. Тогда… Когда меня сынок маленький обнял. Со слезами на глазах… Сломался я тогда… Обиды не было у мамы?
    — Нет, обиды не было. Она же знала, что ты женат, что у тебя двое детей. Ты не скрывал, не обманывал её. Всегда только хорошо говорила о тебе. И всю жизнь любила тебя.
    — Почему любила? Её нет в живых?
    — Жива и здорова она, папа! И до сих пор любит тебя. И ждет. 
    — Хорошо. Хорошо. Я её тоже... Никогда не забывал. Почему сама не приехала?
    — Ну, папа, она же не знала, как ты. Что ты скажешь..
    — Хорошо. Сам поеду. Вместе поедем за ней. Привезем.
    — Она будет очень рада.
    — Что мы сидим, доченька! Надо стол накрыть. Соседей позвать, радостью надо поделиться, пусть соседи радуются. Ива-ан! Иван, Ну как поди сюда!
    — Что такой возбужденный, Саид?
    — Да ты проходи, Иван, проходи! Радость у меня! Смотри кто ко мне приехала! Дочка приехала!
    — Не понял. Ты же говорил, что дочери нет у тебя.
    — Есть! Есть! Она из прошлого пришла. Бог смилостивился надо мной!
    — И в бога ты не веришь..
    — Верю. Теперь верю. Без бога такое не могло. Да ты проходи, проходи! Познакомлю тебя.
    ИВАН:
    — Здравствуйте!
    — Добрый день! Я — Ксения. Дочка папы Саида.
    — Очень приятно. Иван. Я соседа ещё не видел таким! Сияет весь. Теперь вижу, есть чему радоваться. Саид, у тебя очень красивая дочь!
    — Не смущайте меня, Иван!
    — Красота создается в любви, Иван. Только в любви. Небо раскрылось надо мной, солнце засветило. Исчез туман в моих глазах. Надо это отметить. Надо поделиться с соседями. Надо позвать. Иван, я пойду до Николая, барашки у него. Сторгуюсь. Зарежем барана, соседей позовем.
    — Папа, может, не надо барашку? Жалко мне её.
    — Доченька, какой же без барашки праздник! Такое событие! Такое счастье! Я не могу без барашки. Пусть соседи знают, какая радость у меня! Иван, позови соседей, пока я с барашкой буду возиться. Пусть все придут. Тут во дворе и накроем столы. Погода хорошая. И солнце засияло надо мной.
    — Хорошо, Саид, позову. Я смотрю, сам ты засиял как солнце. А то ходил, как туча.

    Застолье во дворе.
    — Дорогие мои соседи! Спасибо, что пришли. Радость у меня большая.  И я хочу поделиться этой радостью с вами. Про горе своё я молчал. Горе, оно как вирус. Заразная ведьма. Не надо его нам. А радостью надо делиться. Вот  и решил я с вами поделиться своей радостью. Дочка ко мне явилась из прошлого. Счастье большое случилось. Радости много не бывает. Но случилось много.
    — Красивая у тебя дочь, Саид! А можно, я зятем тебе стану? Засватаюсь на дочке?
    — Нельзя! Тебе нельзя. Ты, Андрей, любишь водку. Мужчина должен любить женщину, а не водку. Кто любить водку — алкоголик, а не мужчина!
    — А мне? Мне можно?
    — И тебе нельзя! Ты лентяй. У тебя огород весь бурьяном зарос. Забор свой ты когда ремонтировал? Когда красил? Живешь в деревне, а кур не можешь завести. Лентяй нам не нужен.
    — Саид, а мне ты что скажешь?
    — Анатолий, ты молодец. Ты парень с головой, с руками. Трудяга. Нам бы такой подошел, только возьми расписку от жены, что она не против, вот тогда и сватайся. Ладно, мужики, пошутили, и хватит. Не дам её никому. Только нашел, потерять не хочу. Забор высокий поставлю, чтобы глаза ваши не сглазили моё сокровище! Вот так!
    Речей было много. Тосты менялись песнями, песни прерывались тостами. Праздник закончился затемно. Все разошлись по домам. Саиду долго не спалось, вспоминая свою поездку в Тюмень, то улыбался, то вытирал слезы и заснул только под утро. Проснулся он от дикого крика соседского петуха. Подошел к дочери, поправил одеяло, постоял возле неё, вытирая пробирающиеся слезы, и только убедившись, что не разбудил, отошел слегка ступая 
………………………………..
    — Доброе утро, доченька! Ты помаленьку поднимайся, а я чай тебе заварю. Яичницу любишь? Пожарить?
    — Можно. Спасибо, папа.
    — «Папа!»  Голос твой… Слова твои…  Сердце замирает.
    — Я так крепко спала. Как убитая.
    — Заморилась ты вчера в хлопотах.
    — До этого две ночи не спала. Волновалась перед поездкой.
    — Ксюша, доченька, ты прости старика, вчера совсем растерялся я. Про дедушку, бабушку не спросил. Может живы ещё?
    — Нет, папа, похоронили мы их.
    — Ну-да. Годков-то много прошло. И сам я уже какой.
    — Дедушки не стало, когда я ещё студенткой была. А бабушка ушла пять лет назад. Совсем уже была старенькой.
    — Мудрый был человек, твой дедушка. До сих пор помню его слова.
    — Дедушка говорил мне, чтобы я нашла тебя, дала о себе знать, когда я уже выросла. И бабушка хотела.
    — Почему же не нашла? Не захотела?
    — Я хотела. Мама не разрешала. Он — кавказец, он семью не бросит, говорила.
    — Она была права. Кавказец не бросил семью, только семья его бросила. Невестки появились… Думал, жизнь уже закончилась, а тут такой поворот судьбы. Такой подарок! Теперь жизнь только начинается!
    — Пап, а если я раньше... Ну лет десять-пятнадцать назад, ты бы бросил семью ради меня? Ради мамы? 
    — Нет. Не бросил бы. И тебя не бросил бы. И маму твою не бросил бы. Я её до сих пор люблю. Хоть воды утекло много.
    — А почему сам не приехал? Ты же знал адрес, знал, что она ждет тебя.
    — Побоялся я. Бросить маленьких сынов. Побоялся, что возненавидят меня, когда подрастут. А когда подросли, побоялся, что мать твоя не примет. Стало стыдно перед дедушкой твоим.
    — Мама бы приняла. Она ждала тебя. Всегда ждала.
    — А теперь? 
    — И теперь ждет. А я приехала за тобой. Так что, папа, собирайся.
    — Ждет? За мной? Как-то... А может ко мне? Дом почти достроил..
    — Па-ап, какой дом! Ты же был у нас. Видел, какой у нас дом. Мы там с мамой и дочкой живем. Твоя внучка, мы с мужем и мама.
    — Внучка? Бог мой, у меня есть внучка?
    — Конечно, папа. Она тебя тоже любит. Ждет. А муж мой очень хороший. Тоже врач. Вместе работаем. Ты нам нужен, папа. Всем. Мы все тебя любим и хотим, чтобы ты переехал к нам. У меня там работа, у внучки твоей школа. Она уже в школу ходит. В третий класс.
    — Такая взрослая.
    — Она знает про тебя и всё время спрашивала: «Мама, когда ты уже поедешь за дедушкой?» Она ждет тебя.
    — Конечно, конечно поедем. Внучка… 
    — Как прозвали внучку?
    — Настя. Анастасия.
    — Настя… Третий класс… Как время пролетело. Когда я приезжал, у вас , у мамы была дочурка. Сестра твоя старшая. Тоже такая…  В третий класс ходила. Где она? Как она?
    — Она замужем. Работает главным бухгалтером. Когда пришла перестройка, дедушка приватизировал автобазу, потом передал Алесе и её мужу. Теперь там большая организация. Автобусов много. За границу ездят.  Зарабатывают хорошо. И нам с бабушкой помогают.
    — А ты с ними не захотела работать?
    — Я с детства хотела стать врачом. Дедушка часто болел и каждый раз я говорила ему: «Дедушка, вот я вырасту, стану доктором и вылечу тебя!» А он отвечал, что будет ждать, пока я стану врачом. Не дождался. Фронтовые раны дали о себе знать.
    — Царства ему небесного. Так ты, стало быть, доктор?
    — Да. Работаю врачом в райбольнице.
    — Это наследственное. У тебя в семье тоже почти все врачи. Три сестры мои, тети твои,  — все врачи. Брат старший, самый старший в семье, тоже врач был. Хирург. Всю жизнь резал, штопал. В прошлом году отошел в мир иной. У тебя на Кавказе большая семья.
    — Мама рассказывала. Хотелось бы поехать, познакомиться.
    — А чего не поехать! Поедем! Обязательно поедем. Посмотришь, как там люди живут. Тебе будут очень рады. Они же не знают.
    — А сейчас? Поедем к маме? К внучке твоей?
    — Поедем, дочка, поедем. Это уже судьба. Тут надо было дом оформить, ну да ладно. Не к спеху. Потом приеду. Завтра же едем.

    Город Лида сильно изменился. Когда-то большой, красивый дом, куда приезжал Саид к Раисе, скромно затаился среди современных дворцов. Калитка закрывается с трудом, забор слегка перекошен. Но тепло, которого отсюда  унес с собой Саид, до сих пор греет его душу. Он волновался. Сильно волновался.
    — Я не поняла. Дом закрыт. Ничего, я ключи взяла… Мама!.. Настя!.. Никого. Я же звонила, предупредила, что едем. Наверно, у Алисы они. Щас позвоню... Алло, Алиса. Мама у тебя?..  Где?.. Что с ней?.. Папа, садись в машину. Маму скорая забрала.

     Больница.
    — Мама... Мама...
    — Что вы так долго? Я вся извелась.
    — Мама, дорога же... Не так быстро. И собраться же надо было.
    — Саид, дай мне руку. Хоть перед смертью увидела тебя.
    — Ну что ты такое говоришь, Раиса! Какая смерть! Не дам я тебе умереть! Жить будем! Жить!
    — Мама, даже не думай! Самое время жить! У тебя ничего серьезного. Я поговорила с главным. Ты просто переволновалась.
    — Наверно. Сердце прихватило. Поседел ты Саид.
    — Тосковал по тебе, Раиса. Оттого и поседел. А ты такая же молодая и красивая.
    — Ладно тебе, скажешь ещё!
    — Мам, главный сказал, что тебя можно забрать домой. Так что собирайся давай.
    — Если можно, почему же нет? Поехали. Пироги не успела я испечь. Только тесто замесила, а тут боль в груди.
    — Всё уже позади, мама. Теперь ты быстро поправишься, — папа будет рядом.
    — Ты навсегда, Саид?
    — Навсегда, Раиса, навсегда. Ты только прости меня, я немножко опоздал.
    — Да, немножко. Совсем немножко. На тридцать пять лет!
    — Заблудился я совсем по жизни. Вот Ксюша дорогу показала, приехала...
    — Пап, ты подожди на улице, я помогу маме собирать вещи, ладно?
    — Хорошо, доченька, хорошо. А где внучка? У сестры? Может, заедем за ней?
    — Она у другой бабушки, на каникулы забрала её. Скоро приедет.
    — А! Хорошо. Я подожду на улице.

     Во дворе дома Елены.
    — Дамы, приготовьте ваши тарелки. Шашлыки на выходе. Алексей, наливай. Красное вино к шашлыкам из баранины, — самое то, что надо!
    — Наливаю, Саид, наливаю. Дети, садитесь за стол.
    — Алексей, держи шампур. Передавай. Это Раисе. Самое нежные и вкусные кусочки… Алеся, держи. Детям... Шашлык нужно кушать горячим. Только горячим. Холодный шашлык хуже, чем холодная женщина! А холодная женщина, — это божья кара для мужчины! Тост! Держите бокалы. Долго говорить не буду, чтобы шашлык не остыл. Дорогие мои Раиса, Ксюша, доченька моя, Алеся. Я не могу до сих пор поверить… Что это не сон…  Это просто сказка, что мы вместе, что я рядом с вами… Жаль, что внучки нет с нами, зятя тоже не увидел..
    — Папа, скоро приедет Саша, познакомитесь. Командировка заканчивается. И Настю привезет потом.
    — Хорошо. Внучку скорее хочется увидеть… За встречу, дорогие мои! За долгожданную, выстраданную, счастливую встречу! Ура!..
    — Ура! Ура! Ура!..
    — Саид Алиевич, шашлыки ваши просто огонь! 
    — Алексей, от моих шашлыков даже в Париже люди в обморок падали от удовольствия!
    — А вы что, в Париже поваром работали?
    — Поваром не работал, но шашлыками парижан угощал! Было дело.
    — Ну, очень вкусные шашлыки! А как их вы готовите?  
    — Хорошая баранина, домашний молочный уксус, ловкость рук и никакого волшебства! Кушайте, кушайте, пока горячий.
    — Ну, баранину я понимаю, а где вы домашний уксус взяли?
    — Это я в деревне покупал молоко. Парное. Свежее. Из магазина не годится. Только парное. Вот и закислил уксус.
    — Леша, папа, когда я приехала к нему, купил живого барана и сам зарезал, разделал и вот привезли.
    — Разделал сам? Ничего себе!
    — А чему ты удивляешься, Алексей! Я парень деревенский. И далеко не последний был в деревне. Там, на исторической родине моей, с детства все и всё умеют. Пилить, резать, строгать, ездить верхом на коне, стрелять из ружья. Это обычное дело.
    — Папа своими руками и дом построил. За два месяца. Когда я приехала к нему, дом был почти готов.
    — Ксюша, где нашла такого папу? И нам бы такого! 
    — Места надо знать, Леша!
    — Меня и на вас хватит, Алексей! Я ещё ох, как могу! И ломать, и строить? И не думайте, что я стар и немощен. Что такое семьдесят лет для настоящего кавказца! Самый расцвет физических и душевных сил! А сегодня я ещё помолодел  на лет тридцать пять? Моя Раиса, моя дочь Ксюша вернули мне молодость, вернули веру в добро, веру в любовь! Я пью этот бокал за вас, мои дорогие! И пусть у нас в жизни теперь будет столько счастливых дней, сколько молекул в этом бокале вина!
    — Ну, Саид Алиевич, вы так умеете… На лету придумывать тосты… Что значит, восточный  мужчина.
    — Алексей, не надо ничего придумывать, надо прислушаться к сердцу, в душу заглянуть. Если есть мысль в голове и чувства в душе, на языке слова всегда найдутся. Алексей, наполняй бокалы. Раиса, тебе слово. Скажи о том, что в душе лежит.
    — Саид, я ждала тебя. Мы ждали тебя. Верили, что приедешь. И ты приехал. Я счастлива!
    — Да! Не прошло и полгода! И я рада, папа! За тебя!
    — Ах, вы мои дорогие!У меня слов нет выразить свои чувства, как я рад. Как я счастлив! Вы мне подарили вторую жизнь! Вторую молодость… Я вас люблю!
..................………………...
    — Раиса, я уже две недели у тебя, а в душе возникает волнение. Есть у меня незаконченные дела. Надо мне съездить на недельку. Дела закончить, пенсию перевести сюда, дом продать..
    — Я понимаю. Езжай. Надеюсь, не пропадешь опять!
    — Не дави на больное, Раиса! Сколько упущено! Сколько добра не истрачено!.. Ладно, догоним. Завтра же поеду...
...........................................
     —Ну, не скучайте. Думаю, через недельку, максимум— две, приеду.  Буду на связи. Пока. Жди!
    — Спокойно только езди. Не торопись.
    — Хорошо. Хорошо. Тихо, значит, тихо. Пока.

     Деревня Войтовка.
    — В общем, договорились, Иван. Вот тебе ключи, вот доверенность. Генеральная. Завещание. Покажешь, если кто приедет. И деньги. Хватит на все. И с могилой не тяни, ладно? Плиту надгробную я в дом затащил. Возьмешь там.
    — Ну ты даешь, Саид! Задумал же!
    — Так надо, Иван. Сделай. Сделай.
    — Я все понял, Саид. Сделаю.
    — Я на тебя надеюсь, Иван. Не подведи. 
    — Не подведу. Сделаю.
    — Ну, прощай. Удачи тебе! Звони, как обустроишь могилу.
    — Жалко терять соседа. Но я понимаю. Удачи и тебе, Саид.
    — Пока. На связи. 

     Дом на окраине Минска.
    — Вам кого?
    — А вы кто?
    — Я — хозяйка. Муж на работе.
    — Бывшая хозяйка. Теперь я — тут хозяйка. Мы купили этот дом.
    —Как, купили? Что значит, купили? Мы тут живем!
    — Жили. Теперь мы тут будем жить. Вот договор купли. Вот квитанция об оплате. 
    — Кто его продал? Это наш дом! 
    — А вы его строили? Кто строил, тот и продал.
    — Подождите, не может такого быть! Он же больной! Он не мог! Он в интернате! Ничего не соображает! 
    — Ничего он — не больной. Жив-здоров. Своей рукой подписал.
    — У нас дети!
    — У нас тоже дети!.. Сколько времени вам надо, чтобы освободить дом. Нам срочно надо ремонт начать. И закончить, пока холода не наступили.

     Деревня Войтовка.
    — Мужчина! Мужчина! Тут где-то старик Саид живет. Саид Алиев. Вы его не знаете? Где его найти?  Где он живет? Не знаете?
    — А вы кто ему?
    — Дети. Я невестка, а он сын Саида.
    — И что вы хотите?
    — Что значит, что хотим? Мы приехали в гости к нему! Здесь он живет?
    — Что-то вас раньше не видно было, — случилось что?
    — Что вы нас допрашиваете! Ничего не случилось! Здесь он живет?
    — Жил. Уже не живет.
    — Что? Опять переехал? Куда? Не знаете, где его найти?
    — На кладбище. Умер он. 
    — Как, умер? А дом кто продал?
    — Он продал. Продал, потом умер.
    — А кто нам дом вернет?
    — Это не ко мне..
    — Сволочь! Идиот! Выбросил на улицу! Тебя! Твоих детей! Меня! И это твой отец! Что ты молчишь? Где мы жить будем?
    — Сами виноваты. Ты виновата.
    — Почему это я виновата?
    — А кто устраивал скандалы? Кто милицию вызывал? Не ты?
    — Дурак! И ты — дурак, и твой отец — сволочь!.. Не верю. Где кладбище? Где его могила? Покажите мне могилу.
    — Вон, на горке. Найдете. Кладбище небольшое.
    — А его дом в деревне? Что с ним? Тоже продал?
    — Я продал этот дом. По доверенности. А деньги перечислил в детский дом. 
    — В детский дом? Какая сволочь! Дурак старый! Маразматик! У него внуки, а он в детский дом!.. 
    — Поехали на кладбище. Цветы купим.
    — Никаких цветов! Зачем мертвому цветы! Ты бы лучше мне  купил цветы! Хоть раз в жизни.

     Кладбище возле деревни.
    — Прости, отец! Прости!
    — Ага! Уже отец! После смерти. При жизни называл «старый мудак!» 
    — Заткнись! Хоть на могиле отца не гадь.
    — Что ты орешь на меня! 
    — Это все из-за тебя! Это ты его загнала в гроб!  Ты строила интриги с домом! Ты выжила его! Ты врала мне и матери!
 
     г. Лида.
    — Ну, здравствуй, внученька. Здравствуй, моя красавица.
    — Ты мой дедушка? Дедушка Саид?
    — Да. Я твой дедушка.
    — Ты приехал ко мне?
    — Да, Настюша, я приехал к тебе. К тебе, к твоей маме и бабушке. 
    — А почему так долго? Мама говорила, что ты скоро приедешь.
    — Я долго ехал. Немного заблудился по дороге.
    — Я скучала по тебе, дедушка..
    — Я тоже скучал по тебе, Настенька.
    — Ты больше не уедешь?
    — Нет, не уеду. Больше не уеду. 
    — Никогда-никогда?
    — Никогда. 
    — А почему ты плачешь? Тебе больно?
    — Больно, Настенька, больно.
    — Моя мама доктор, она тебя вылечит.
    —У же, Настенька, уже. Уже лечит. Мне уже чуть-чуть  только больно...

 Конец.

©    Магомедшапи Исаев