Дмитрий АНИКЕЕВ
г. Ярославль
ИГНАТ

    Босой в одних семейных трусах он шёл по второстепенной улице своего города. Странное дело, люди совсем не обращали на него внимания, хотя сами одеты были по погоде и как принято. На асфальте лужи, много луж. Видать, хороший был дождик. Мокрые ноги его стали мёрзнуть.
    — Мужчина, с вами всё в порядке? — девушка «до двадцати» заметила-таки необычного прохожего.
    Он ускорил ход: в воде холодно ногам, и стыдно ужасно — бельё не свежее, тело далеко не идеальное, ноги белые и худые.
    — Мужчина! — девушка развернулась и довольно быстро двинулась вслед за ним.
    Он заметил  впереди спасительную дверь, — похоже, это магазин. Хоть какое-то укрытие. Скорее. Ручка. Рывок. Ещё один. Заперто...

                    
    — Ахмг! — Игнат сел на постели, не совсем проснувшись.
    Оля-жена уже возилась на кухне, откуда долетали звуки. Пока не стёрлись подробности сна, Игнат выдернул с полки сонник-толкователь и полез в предметный указатель.
    «Промочить ноги — неприятности. Видеть себя голым на улице — к болезни. Закрытая дверь — к легкомыслию.»
    — Ой! Чего там? — подошла Ольга. — Сегодня пятница.
    Она выглядела озабоченно-любопытной, ведь с четверга на пятницу случаются вещие сны. По молодости Ольга и не думала, что в снах может таиться какой-то применимый к яви смысл. Однако, за без малого четверть века совместного существования с Игнатом её убеждения сменились на противоположные. Это не было результатом мужского доминирования в семье — буквально всё, о чём намекалось в снах, сбывалось у них. Правда, с разной точностью, но сбывалось всегда. 
    — Неприятности, легкомыслие, болезнь, — объединил Игнат и задумался.
    Вот уж для кого ночные предсказания были особенно значимы и помогали не то чтобы выходить из затруднительных положений, а с достоинством держаться, быть готовым к ударам. Изменить будущее, естественно, невозможно. Едва ли найдётся человек способный убедительно опровергнуть такое утверждение, впрочем, как и доказать.
    — Я кашу сварила. Пошли завтракать.
    — Юля дома?
    — Дома. Собирается.
    Игнат стал натягивать домашние штаны. Юля — это которая-то по счёту невеста сына, потому и пришлось одеться. Через несколько минут девушка убежала на работу, но утро уже было испорчено штанами. Мужчины, как известно, обожают находиться дома в одних трусах ниже пояса, выше — возможны варианты.
    За завтраком супруги синхронно молчали, обдумывая положение. Никак не вырисовывалось событие, вместившее бы все сегодняшние признаки из сонника.
    — Надень носки тёплые и шапку, пар костей не ломит. Мы же не знаем, какая болезнь нападёт. И старайся меньше разговаривать, и вперёд не лезь — не провоцируй, —  по-женски предусмотрительно инструктировала Ольга.
    Игнат всё так и сделал и делал весь рабочий день, но… неприятностей не было. Чувствовал он себя отлично. 
    — Как ты себя чувствуешь? — дома с порога спросила Ольга.
    — Что-то в желудке покалывает, — чтобы не расстраивать супругу, соврал Игнат и для натуральности показал рукой где,  якобы, болит.
    — Таблетку выпьешь и курицу тогда нельзя.
    — Курица? — оживился мнимый больной.
    — Гриль. Подозрительная какая-то, последнюю взяли. Постоянно говорю, последнюю не брать, а им всё одно. У Артёма с Юлей сегодня месяц со дня знакомства. Серьёзная дата. А тебе и от вина лучше воздержаться. Я тебе кашки утренней погрею. Ладно?
    — Может, ничего курица-то? Туалет рядом. Чему быть, того не миновать, — Игнат заметно расстроился.
    — Ну, ты как маленький. Перетерпи сегодня. Зря тебя, что ли, предупредили? А чтоб не обидно, я тоже каши поем.
    Игнат равнодушно съел нелюбимую кашу. Вечер без курицы и вина прогнозировался такой же мало эмоциональный. Так и вышло. Ещё и думы одолевали: впервые его сон оказался пустышкой. Ольгу-то он успокоил обманом, но себе как соврёшь? Рушилась основа его жизненной системы — неотвратимость предначертанного. Почти до полуночи Игнат не спал, пытаясь связать сегодняшние события с предсказаниями, но тщетно. Около двенадцати возникла необходимость навестить туалет, успело накопиться. Маршрут известный, потому свет включать не стал. Двигался осторожно, стараясь не шуметь, где по стенке, где по памяти. Почти достигнув цели похода, в коридоре голой ногой вступил во что-то мокрое.
    — Что за… — еле сдержался от ругательства.
    Он сразу подумал на кота. Такое редко, но случалось, если забывали вовремя менять в лотке. Щёлкнул выключателем, чтобы удостовериться. Точно, лужица. И чтобы уж наверняка знать, что это кот оконфузился, Игнат решил использовать обоняние. Неловко изогнутая нога и голова, на которой нос, потянулись друг к другу и встретились где-то в районе пояса. В этот момент на кухне — она отсюда просматривалась — произошло какое-то движение. Тело окаменело в странной позе от неожиданности. Игнат скосил глаза в сторону источника движения. На кухне, не зажигая света, сидела Юля и без интереса глядела куда-то в сторону, в темноту, совсем не на Игната, который был хорошо освещён электричеством. И тут он всё понял. Идентифицируя жидкость на полу, он задрал ногу, тогда задрались и самые обычные семейные трусы-парашюты, частично обнажив то, что они призваны скрывать. Девушка, увидев такое, деликатно отвернулась, что вполне естественно. Это движение и привлекло внимание Игната.
    Спасительная дверь туалета находилась буквально в шаге. Рывок. Ещё рывок. Не поддаётся.
    — Там Артём. За мной будете. Наверное, курица! — громко пояснила девушка. Громко, чтобы заглушить бурление в кишечнике, только у неё это плохо получилось.
    Не ответив, Игнат метнулся обратно в комнату, растащив лужу по всему коридору.
    — Оля, вставай, кот напрудил! Забыла туалет поменять?
    — Вроде меняла. Чего это он? — спросонья оправдывалась женщина, поднимаясь с кровати.
    — Не спеши. Тряпка-то половая в туалете, а туда очередь образовалась. А мы-то с тобой молодцы, кашкой перебились!
    Ольга всё равно ушла наводить порядок, слегка недоумевая, отчего муж так возбуждён. Ей и невдомёк было, что минуту назад к Игнату вернулась почти утраченная вера, пусть и сбылся сон не совсем по-книжному. Но сбылся же?
    День упорядочился, а значит, восстановилась и общая стройность существования Игната и всего остального, что имеет с ним связь.

©    Дмитрий Аникеев