Из старых журналов
Михаил СТРУВЕ

Михаил Александрович Струве (1890—1949) — русский писатель и поэт, критик. Племянник П. Б. Струве. Родился в Самаре, окончил 6-ю Санкт-Петербургскую гимназию и Санкт-Петербургский университет. Начал печататься в 1906 году. Был близок акмеистам. Николая Гумилева, с которым познакомился в 1915 году, считал своим учителем и старшим другом. С 1920 года — в эмиграции, жил в Париже, стал одним из инициаторов создания парижского  «Цеха поэтов». С 1942 года был участником французского движения Сопротивления; после войны был близок к движению советских патриотов, выступал на литературных вечерах «Союза Русских Патриотов» со своими стихами. Сотрудничал в газетах «Русские новости», «Советский патриот». Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Н. С. ГУМИЛЕВУ

...Справа по три! Не плачь!
Марш могильный играй, штаб-трубач!
                        А. Фет

Сам Михаил Архистратиг
Его зачислил в рать свою
                      А. Ахматова (из Н. Гумилева)

Свод небесный будет раздвинут
Пред душою, и душу ту
Белоснежные кони ринут
В ослепительную высоту.
                       Н. Гумилев

Я принял весть о гибели твоей
Не горькими бессильными слезами,
Но твой завет торжественный храня,
Ее я принял крепким сердцем мужа — 
Я знаю — так довольней будешь Ты.

И вот, замкнувшись в четырех стенах,
Я верю, что беседую с Тобой.
Услышь мой голос, тот же, что всегда!
С Тобою говорю, как в Петербурге
За чаем или дружеским вином.

Для тех, кто жил порывом дальних странствий,
Кто звоном битв был с детства опьянен,
В ком рог охотничий рождал безумье,
Для тех, кому блаженны паруса,
Несущие в неведомые воды,
Не знаю я, Валгалла или Рай,
Но есть, но есть высокая обитель!

Я знаю — отдыхаешь Ты сейчас,
Ты не снимал ни разу в жизни латы,
А мне скучней и тяжелей сейчас.
Я вижу легкою броней небесной
Оделся Ты и в светлые крыла,
И огневым мечом Ты опоясан.

На новые и бранные дела                                                                      неутомимый Ты вооружился.
На небесах — испытанная рать
Таких, как ты, от рук врага погибших.
Тебе ль поэт не быть ее певцом,
Не стать в ряды водителей ее!

Иль может быть слова мои земные
Тебе уже чужды и незнакомы.
Прости тогда, что я Тебя тревожу,
Но большего сказать я не умею
Моим земным невнятным языком.

Леонид ЧАЦКИЙ

Под этим псевдонимом публиковал свои стихи Леонид Иванович Страховский — русский историк-эмигрант, автор ряда работ по русской истории.  Он родился 15 мая 1898 года в Оренбурге. В 1913-1917 годах воспитывался в Императорском Александровском лицее. В 1917 году поступил в Петроградский университет, но вскоре ему пришлось оставить учебу. Участвовал в Гражданской войне на стороне белых. С 1920 года в эмиграции. В 1928 году окончил Лувенский католический университет (Бельгия), где получил степень доктора исторических наук. С конца 1920-х годов жил в США, где преподавал европейскую и русскую историю в ряде университетов, в том числе в Гарварде(с 1943 года). В 1948 году переехал в Канаду. Был профессором истории и литературы факультета славистики Торонтского университета, президентом Канадской ассоциации славистов. Умер 24 апреля 1963 года в Торонто, похоронен там же. Автор 13 книг, в основном на английском языке, и трёх стихотворных сборников.

ОТЧАЯНЬЕ
Тёмный сад простёр немые длани — 
Вспоминает сказки прежних дней.
Город гулкий в мертвенном тумане,
Тусклы блики бледных фонарей.

Я опять брожу по тем же плитам,
Неуверен стук моих шагов.
В сердце, кровью алою облитом,
Безответен, безответен зов.

Как безумный я твержу все тоже:
Все, что было, поглотил туман.
Непосильна моя ноша, Боже,
Кровь сочится из открытых ран.

Не смотря на страждущего сына — 
Он любовь пытался удержать,
Глубока страдания стремнина…
Невозможно горе передать.

В душу мне отчаянье прокралось…
— Все, что было, поглотил туман,
Только грусть безмерная осталась,
Только кровь из нанесенных ран.

В ГЕНУЕ
Я в Генуе, на родине Колумба.
И вечером, когда закат багрян,
Мне чудится: бессмертный капитан 
Командует: на-право, на два румба.
Плывут на запад белые суда,
На горизонте ярко пламенея.
Я думаю, мечту свою лелея:  
Уплыть бы с ними в дали, навсегда.
Уплыть. Забыть страданья и невзгоды,
Забыть себя, несчастный свой народ,
И жить лишь днем, который Он дает,
Не веруя в опасность непогоды.
Так думаю, но жизнь моя не та,
Не те мне Рок судил переживанья.
Иду по улице, гнетут воспоминанья,
Закрылись мной открытые врата.
Покрыла ночь немые очертанья
Прямых колонн гранитного дворца,
Всплыли черты любимого лица…
И лишь маяк кудесит волхованья.

СТИХИ О ЛОНДОНЕ

I. ЧАСЫ
Как грандиозного пожара
Пылает зарево зари.
Вокруг колонны Трафальгара
Сияют ярко фонари.

И вознесен в огне заката
Парламент высится живой.
Часов огромных циферблата
Мне виден круг сторожевой.

И темным страхом дышут стрелы,
Когда над городом глухим
Часов раздастся звон несмелый,
Немым предчувствием томим.

II. ВЕЧЕР НА ВАЙТХОЛЛ.
Сегодня вечером такой весенний воздух,
Он упоен дыханьем прошлых лет.
Я чувствую, как на далеких звездах
Мне кто-то шлет свой жалобный привет.

Свет фонарей мешался с тем закатом,
Который пламенем над Лондоном горел.
Прощальный луч ласкался к блестким латам
И, замерев, восторженно алел.

Зажглась луна. И тихо вечер хмурый
Сменил зари блестящий хоровод.
А в жестких латах конные фигуры
Немели в нишах каменных ворот.

III. НАД ТЕМЗОЙ
Ветер пронзительный и ярый
Мне бьёт в лицо своей струей,
И сфинксов каменных тиары,
Как те, далеко над Невой.

Я вспоминаю смех во взгляде
И этот дивный светлый день,
Но, как в далеком Петрограде,
Передо мной все та же тень.

И эта тень несбытой сказки
Меня ревнует каждый раз,
И я не знаю, чьей же ласки
Я жажду в этот странный час.

«Русская мысль». Книга Х — ХII, София, 1921.