Александр КОПЫЛОВ
г. Рыбинск 

Родился и вырос в Рыбинске. Всю сознательную жизнь занимается медициной. Профессия врача заставила поколесить по городам и странам. Стихи были и есть с Александром всегда.

«Всепримиряющий ЗАБОР...»

   
МЕТЕЛИ В ОКТЯБРЕ
Не свойственны метели октябрю...
      Рябину всю склевали свиристели.
Я всё же их бестрепетно люблю
      Метели, эти первые метели.

Земля легко впитает первый снег,
      Она ещё тепла и водяниста;
На ветках, словно память летних нег,
      Из жёлтых листьев звонкие монисто.                                                                                                                             

Но снег уже разбавил краски дня
      Дрожащим и неверным белым цветом,
И эта пляска белого огня  ― 
      Прощание с коротким нашим летом 
   
В ЭТУ ОСЕНЬ
Что-то так жухла рябина в эту осень,
  Да и клёны слишком рано порыжели.
    В сером небе спят холодные метели,
      И дрожат слегка верхушки грустных сосен.
 
В старом парке опадают листья,
  Опустились ветки до земли тревожно.
    Жаль, что в прошлое вернуться невозможно,
      Но меня не покидают эти мысли.

Над седой рекой туманы тихо тают,
  А отставший стриж круги рисует в небе.
    В эту осень я вступаю, словно в небыль,
      Я, как стриж, ищу потерянную стаю.

Вместо трав ковёр из охры и пастели.
  Странный сон мне в эту осень часто снится,
    А с утра я забываю близких лица… 
      Всё же жаль, что клёны рано порыжели.

В ОДЕССКОМ БАРЕ 
Картина маслом «Парус на рассвете».
       В окно глядит зелёной бронзы Дюк.
Сквозняк гуляет в баре, словно ветер;
       Вокруг стола матросов пьяный круг

И я средь них присел залётной птицей,
       Им режет глаз шинели серый цвет,
Но «змейки»  медицинские в петлицах
       Поддерживают мой авторитет.

Наш разговор, как шхуна в бурном  море,
       И  смех похож на звук солёных брызг… 
Что толку в этом бесконечном споре,
       Коль собеседник нынче пьяный вдрызг?

Мне боцман протянул в наколках руку
       Придвинул кружки и сказал: «Налей...
А знаешь, доктор, ты похож на Дюка,
       Наверное вы одних земных кровей?»

Я, улыбнувшись, замолчал надолго,
       Глотал из кружки золотистый ром
И вспоминал забытый берег Волги
       Да на его краю мой отчий дом.

Тот деревянный дом с резным балконом,
       Который я не видел много лет,
И показалось  ― по морским затонам
       Ведёт к нему дрожащий лунный след.   

ЛИТВА
    По мотивам стихов Йонаса Майрониса

Я там, где струятся Шешупе и Неман,
    Где сосны густы, как трава.
Там море по цвету сливается с небом,
    Отечества край  ― Летува.

А в замках старинных доспехи ржавеют
    Суровых и мудрых Вождей,
И древние стяги над башнями реют
    В краю из лесов и дождей.

Навечно сплетались Свобода и Воля  ― 
    Простые святые Слова;
От Белого моря до Чёрного моря
    Несли тебя кони, Литва.

Три светлых Креста между вильнюсских клёнов,
    Там чудится польская грусть,
Литовское небо с оттенком зелёным
    И тихая Белая Русь. 
   
В ЛЕСУ 
В лесу по осени полупрозрачны кроны
          И листья жёлтые, прелюдии метелей.
Рябины красные и огненные клёны
          Горят на фоне изумрудных елей.

А лес затих, в лесу гуляет Осень
          И щедро сыплет золото да медь,
Но птицы рвут крылами неба просинь,
          Чтобы успеть за Летом улететь.

И стая птичья в небе солнце гасит,
          Не будут птицы больше песен петь.
А Осень золотом деревья красит,
          Чтобы к Зиме их догола раздеть     
     
СТРАСТИ ПО ЗАБОРУ
В моих карманах саморезы и болты,
    С "Болгаркой" я почти уже на ты,
И ржавое железо крою краской  ― 
    Движенья кисти с неподдельной лаской
Наводят красоту и шик.
    Я не мужик   ―  хозяин на деревне;
Здесь всё моё  ―  цветы, кусты, деревья
    И даже рыжий бак
С водой для огорода.
    Однако, полный бы я был чудак,
Когда б не знал российского народа:
    Народ сей ― пьяница и вор,
Ну, не считая редких экземпляров;
    И вот уж третий год я возвожу забор
Широт немереных, да и высот не малых.
    И то сказать  ― свои труды,
Коль не пожрёт жук колорадский,
    Спасут от неминуючей беды.
Запоры, липкою обмазанные краской
    или дерьмом.
                    Но нет,  сопрут дерьмо,
Оно привычно русскому народу...
    Я рою ров, туда качаю воду,
И под рукой  всегда держу топор  ― 
    Когда крепка и замкнута граница,
День ото дня милей соседей лица.
    Вовеки его Имя пусть светится  ― 
              ЗАБОР,
                      Всепримиряющий ЗАБОР...

ПРОЩЁННОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Сквозь рыхлый снег торчит трава,
     Как жёлтый мех, побитый молью,
А старый парк хранит слова,
     Пронизанные прежней болью.
И разве сразу разберёшь
     В беду мне память иль в спасенье,
Когда в забытый парк придёшь
     Один Прощённым Воскресеньем.
Сей парк не тронули года, ―
     Всё  те же узкие тропинки;
На речке тёмная вода
     Собралась в сизые морщинки:
Знакомый наклонённый клён
     Не изменившийся почти,
В воде туманно отражён,
     Послышалось, шепнул: «Прости...»
А я давно всё всем простил
     И воздухом дышу весенним
Меж старых клёнов и осин,
     Идя Прощённым Воскресеньем...
       
ПТИЧКА ИЛИ МОШКА
Птичка съела мошку,
         Съела птичку кошка,
Кошку понемножку
         Ест под шёрсткой блошка,
Блошку съест собака
         Вместе с бедной кошкой...
Все идём, однако,
         Мы одной дорожкой.
Станем после  смерти
         Птичкой или мошкой,
Может даже кошкой,
         Мне-то Вы поверьте!!! 
Ну а кто не верит
         Нам, простым поэтам,
Сразу после смерти
         Убедится в этом.

В САДУ МОЁМ
В саду  моём ещё  вчера
     Цвели и розы, и вербены,
Но осени златой пора
      Покажет скоро  ― все мы тленны.

Ещё вчера лишь красотой
       Вербены спорили и розы,
Их завтра, словно сединой,
       Покроют инеем морозы.

Замёрзнет всё и всё умрёт,
        Ждёт всех живых судьбина злая...
Всё  вновь, наверно, оживёт,
         Но то  ― история   другая.

ТВОИ ГЛАЗА
Земля впитала талый снег,
       И перелётных птиц хоры
Весны настроили сурдинки,
       Но, затаившись до поры,
Глаза твои, как две зимы,
       Хранят нетающие льдинки.

А по утрам ещё мороз
       Стекляшками украсит лужи
Узором никому не нужным,
       Как лепестками сгибших роз.

Поверь, печали коротки
       И льдинки глаз твоих оттают,  ― 
Уж на проталинах мерцают
       Простые жёлтые цветки...

ЧЕМ МНЕ БОГ
Чем мне Бог в старой церкви поможет
            По дороге на этот погост,
Если душу и крутит, и гложет,  ― 
            Я потерян сегодня и прост.
  
Небо серым холстом в мокрой раме;
            Взгляд торговки похмелен и дик.
Покупаю букетик я  маме
            Анилиновых красных гвоздик.

И, погладив рукой скорбный камень,
            Положу его молча без слов,
Оставляя любовь здесь и память,
            А не просто букетик цветов.

И печаль потихонечку меркнет;
            Я по лужам как будто лечу… 
На обратном пути в старой церкви
            Всё ж зажгу перед Спасом свечу.
    
МАМЕ
Снег сойдёт,
       Я поставлю тебе чёрный камень,
А на камне портрет
       И короткие столбики строк,
И ты сможешь опять 
       Пусть  гранитными только глазами
Вновь   увидеть    рассвет
      И глядеть, не моргнув, на восток.
Чуть взрослее твой внук,
     И жива ещё белая кошка.
Жаль, что тяжесть разлук
     Стала сердце давить по утру,
А рябина под нашим окном
      Подросла  на немножко… 
Дай слезинку росы
      Я с гранитной ресницы сотру.
Говорят, время лечит
     И всё укрывает, как наледь,
Но печали огонь не угас,
     Лишь немного утих,  ― 
Только память осталась во мне,
     Только память,
Что не делит людей
     На усопших и ныне живых.
И когда я как прежде
    С тобой повстречаюсь глазами,
Позабуду про смерть
    И поверю, надежду храня,  ― 
Это ты предо мной,
    А не мною же купленный камень;
Ты живая во мне,
    А в тебе так же умерший  я…   

©    Александр Копылов