Владимир Шамов 
г. Кострома

Владимир Шамов родился 12 августа 1971 года в г. Новодвинске Архангельской области. С 1985 года живёт в Костроме. Автор книг «Случайные люди. Сборник рассказов», «Места силы Костромской области», «Места силы Костромской области 2», «Чёрные призраки Костромы», «Аннушка. Легенда о чёрном сердце», «Антология Костромской чертовщины», «Легенды Гипербореи» и других. Рассказы публиковались в альманахах «Костромской собеседник», «Чайка», «Здравствуй, дружок», «Приокские зори», «Новая литература» и пр. Известен как участник проекта «Шиповник и лестовка», а также как автор-исполнитель своих песен. 

ХОЛОДНЫЕ СТЕНЫ ДАЛЕКОГО СЧАСТЬЯ

     Понимаю, что я нежить, я не человек, но если вы думаете, что ютиться в холодном сыром углу, укрываясь одеялом из гнилой соломы — это нормально для такого как я, вы глубоко, очень глубоко ошибаетесь! Многие сравнивают домовых с крысами, называют приживалками, но разве мало мы делаем для вас, люди? А, кроме того, мы тоже привязываемся, привязываемся и любим. Согласитесь, в этом мире не так много духов, которые могут ужиться с человеком… И вот теперь я замерзаю под обвалившейся крышей у столетней стены, расчистив от снега место в углу погибшего дома. Смотрю на мёртвую печь, за которой ещё совсем недавно я грелся и нежился в сухости и спокойствии, и медленно погибаю в полном забвении на краю заброшенной деревни.
  Когда у хозяев родилась дочь, отец — работящий и справный мужик, срубил большой новый дом. В колхозе ему, как почётному труженику, выделили сорок кубов леса. Правда, председателя потом сильно ругали в сельсовете за самоуправство, но в конце концов все согласились поощрить фронтовика и ударника труда премией в виде лесоматериала для нового дома. Так отец маленькой Насти вместе с товарищами за лето поставили и дом, и печь. Все сделали правильно, и закладочные пили, и монету под угол положили. Из старой избы меня переманили, а в новом доме хозяйка сразу краюху хлеба под печь положила, и я прижился. Настя росла на моих глазах.
    Как-то ночью пришла в дом лихорадка, чтобы уморить семью. Я прогнал старуху, но, убегая, она задела девочку своим саваном. Что делать?! Я взял немного сажи из печи, намазал девочке лицо и стал выть. Семья проснулась, и мать сразу всё поняла. Раз домовой воет, а у Настеньки лицо испачкано, значит, беда с ней случится. Вези, говорит она мужу, утром девочку нашу в районный центр к врачу. «Как же так, ведь не болеет она», – отвечает отец. Но всё же повёз — попробуй жене перечить! А на полпути у Настеньки жар и случился. Повезло вовремя приехать, спасли её. Да и наша лошадка Звёздочка резвая была. Я ведь и за ней присматривал.
    Потом Настенька повзрослела, и пришли в наш дом сваты. Подошли к печи, под которой я спал, и стали заслонкой греметь, потом уселись на положенное место. Вышел к ним хозяин, и начали они Настеньку торговать. Потянулся я, зевнул, прокрался под стол и связал им шнурки на ботинках — нечего в деревне форсить. Сваты потом упали оба, но не обиделись на мою проказу. Так пристроили Настю к хорошему парню, родился у них сынишка, а назвали его Степаном. Очень часто приходила Настя с сыном в родительский дом.
    Вот тогда-то и стали появляться в деревнях телевизоры, которые показывали крестьянам городскую жизнь. И когда вырос Степан, отправился жить в город. А спустя несколько лет и Настя пришла прощаться: «Сын человеком стал, мать не бросил, в городе жить будем». С тех пор они приезжали редко, в последние разы уже на машине вместе со Степиной женой Леной. Помогали старикам.

⁠   Потом умер дед-ветеран — хозяин моего дома, следом и бабка его. Дом заперли, и я остался один. Но я знал, что Настя, Степан и Лена вернутся. 
    

⁠И они действительно приехали через несколько лет, но Насти с ними не было, а была маленькая девочка, очень похожая на Настю.  Звали её Лиза. Они протопили сырой дом и, хоть Лену не устраивали условия, решили провести здесь отпуск. Я ликовал, снова грелся у печки и заботился о людях.
    И вот однажды, когда Степан и Лена были на реке, я услышал крик Лизы. Выглянул в окно и увидел, как двое мальчишек, что приезжали к старикам из соседнего дома на лето, догоняют нашу девочку. Подбежав к дому, она запустила руку под старое ведро, где обычно хранился ключ от замка, но поняв, что не успеет открыть, бросилась в сарай, запахнула ворота и стала тянуть их на себя. А хулиганы оказались сильнее, они прижали девочку к сеновалу и стали угрожать: «Кого это ты обозвала дураками?! Сейчас мы тебя закопаем в этом вонючем сарае». Они заломили Лизе руки, повалили на землю, а один из юных садистов поставил свою грязную ногу прямо ей на лицо. 
    И тут я показался, хотя обычно нам этого делать нельзя. Один из мальчишек заорал так, что услышали в соседней деревне, и кинулся бежать, а второй не смог сойти с места. Пару мгновений он стоял и смотрел мне в глаза, а потом потерял сознание. Его привели в чувство вернувшиеся Степан и Лена. Лиза убежала, но потом я увидел у печки блюдце с молоком. Я жадно пил, ведь нет ничего вкуснее хозяйского угощения. Лиза всё поняла. Баба Настя, когда была жива, поведала ей историю о домовом, который некогда спас её от смерти.
    Рассказ одного из хулиганов: «Мы просто стояли в сарае с Лизой, а потом наверху что-то зашипело. Я посмотрел туда и увидел огромного отвратительного извивающегося червя с руками, покрытого шерстью. У него были зелёные глаза, которые светились в темноте, и страшный рот с языком. Это чудище было похоже на огромную толстую мохнатую змею, которая вылезла из сарая, чтобы нас укусить. Больше я ничего не помню, всё вдруг стало темно».
    Через месяц они уехали. Загружая вещи в свой красивый автомобиль, они решили, что приедут снова через пару лет, потому что следующий отпуск Лена хотела провести за границей.
    И я стал ждать. Через три года старая крыша по весне обвалилась от тяжелого снега и дом принял нежилой вид. А летом Степан, Лена и подросшая Лиза приехали в деревню. Они посмотрели на несчастный дом, и Лена решила, что больше приезжать сюда не стоит, ведь у них есть новая хорошая дача. К тому же в деревне уже почти никто не живёт. Последней в машину села Лиза. Она долго смотрела в окна нашего дома, а я смотрел на неё. Всё… Их новый автомобиль скрылся за поворотом, и я понял, что остался один.
  Прошло несколько лет, и наша деревня полностью опустела. Но как-то летом я увидел во дворе людей. Все моё существо возрадовалось: «Неужели у меня будут новые хозяева!». А они отодрали с окон наличники, вытащили из сарая прабабкину прялку и ещё кое-какие вещи, погрузили всё это в свою машину, потом прошлись по другим домам и уехали. И тут я завыл, и такой же вой раздался из соседних домов.
    Посмотрите на меня — я расчистил от снега угол и сижу, укрывшись соломой. Я понимаю, что я не человек, но почему тогда мне кажется, что я умираю? Почему?

АРАХИС

    Серое небо свернулось свинцовыми перистыми облаками, словно небесная простокваша.
    По усыпанному листовой тротуару медленно шла маленькая старушка. Белая маска как мотылёк дрожала на ее лице. Старушка много прошла и тяжело дышала. В торговый центр ее не пустили — без какого-то кода, а арахис точно там был.
    Её муж Степан Иванович скромно попросил арахиса. Он долго копил на вставную челюсть и наконец обрёл улыбку юнца. «Какой же он красивый» — любовалась Авдотья Павловна. Муж всю жизнь любил арахис и регулярно его употреблял, несмотря на то, что орех, по мнению медиков, разжигал подагру. И вот обретя какие-никакие, но все же зубы, он, истосковавшись по любимому продукту, попросил супругу, если будет возможность, купить немного нежареного арахиса и маленькую баночку подсолнечного масла, чтобы приготовить заветное кушанье самому и проверить новые зубы на прочность. Доковыляв до окна, Степан Иванович с умилением наблюдал, как его верная жена семенит по мокрому асфальту. А когда ее фигурка скрылась из виду, он плюхнулся в кресло-качалку и стал ждать.
    Авдотья Павловна не могла обмануть надежды супруга. После того, как ее выгнали из торгового центра, она направилась в продуктовый магазин. Туда старушку пустили без кода. Но в супермаркете не оказалось сырых орехов, а только фасованные, пересушенные и пересоленные — под пиво.
    «А, была не была! До следующего магазина не так далеко. Вот только ехать или идти? ⁠ До остановки как с полпути до супермаркета». Учитывая экономию в двадцать рублей, 

⁠героическая бабушка отправилась пешком. Авдотья Павловна не думала, что столь незначительный переход будет так труден, но провидение ее не подвело — на полочке бакалеи красовались фасованные пакетики нежареного арахиса. Старушка выбрала не самый маленький — она никогда не экономила на муже. Расплатившись с кассиром последними монетами за арахис, масло и хлеб, верная жена отправилась в обратный путь. Чтобы не ощущать усталости и боли в груди, она стала вспоминать их долгую совместную жизнь.
    Вот она, счастливая, утерев нос всем подругам, первой вышла замуж за лучшего парня, да ещё по любви, и едет в белой «Волге» в загс. Вот он и его родители «обрывают» телефон родильного дома и она, самый важный на Земле человек, с гордостью дарит им наследника.
    Внезапно старушке стало плохо — закружилась голова, на лбу выступил холодный пот, боль разлилась по рукам и плечам, пакет выпал из рук. Авдотья Павловна заметила во дворе скамейку. С трудом нагнувшись, она подобрала заветный пакетик и поковыляла к месту отдыха. Усевшись, она тяжело выдохнула. И тут первый снег мелкими хлопьями упал на её лицо — белый, как фата невесты. Её душа поднялась над городом, в котором прошла вся её жизнь, где она обрела счастье, любовь и… вечный покой.
    В маленькой квартирке, укрывшись старым одеялом, тихо дремал Степан Иванович. Сон его прерывался, и в эти мгновения он посматривал на часы. Он любил эти минуты ожидания — ещё немного и вот его любимая супруга вернётся из магазина, и они снова будут вместе. А в этот раз она обязательно принесёт чего-нибудь вкусненького.

©    Владимир Шамов