Михаил ДОЛГИХ
г. Рыбинск

Михаил Долгих родился и учился в Рыбинске. Отличник в школе и вузе, чемпион РГАТА по начертательной геометрии, областной призер по физике, победитель России по трехмерному моделированию. Работает программистом. Призер конкурсов по рекламной анимации. В 2008 году начал писать рассказы, основная тема которых — сложный внутренний мир человека с научно-техническим складом ума. Победитель XI литературного конкурса «Спасибо, моя родная земля, мой отчий дом…», посвященного 100-летию со дня рождения А.Т. Твардовского. Публиковался в журнале «Магия ПК». Ведущий проекта «Клуб любителей фантастики» в музее «Литературный город Рыбинск» 

СТЕПЕНЬ СВОБОДЫ
    Иногда кажется, что постоянно делаешь бессмысленные вещи. Но проходит время и все, чем ты занимался, как хорошая мозаика, укладывается в стройную схему под названием Моя Единственная Жизнь.

   — Кто построит план скоростей этого устройства? — Юрий Михайлович, бодрый седой старичок в валенках и вязаном свитере, вопросительно посмотрел на аудиторию.
    — Ну? Сто тысяч по рублю? И это будущие конструкторы вычислительной техники! Враги нас уже обогнали лет на пятьдесят. А как вы их догоните, когда простейших вещей сделать не можете? Ну? Как говорится, фифти-фифти. Начну я, а закончит один из вас, — Юрий Михайлович взял мел, и, пользуясь тряпкой, одновременно, как линейкой, циркулем и угольником с невероятной скоростью стал окружать чертеж робота векторами скоростей и ускорений.
    — Помните: сначала кинематика, скорости и ускорения. Далее динамика, массы и силы. Затем теория машин и механизмов — степени свободы и шарниры. Все это вы должны знать, чтобы ваш робот сделал хоть одно перемещение и не развалился. Чем лучше спроектирована механическая часть, тем проще программа. В здоровом теле здоровый дух!
    Юрий Михайлович отошел от доски и обратился к студенту на первой парте, передавая ему мел:
    — Сергей закончи, я знаю — ты справишься. Все остальные пока запишут задание на курсовую работу: спроектировать механическое устройство со степенями свободы не меньше трех, разработать механику, электронику и базовое программное обеспечение. Сто тысяч по рублю…

    Сергей сидел дома за столом и пытался придумать механизм для курсовой работы. Стол, освещенный лампой, был завален чертежами. Хорошей идеи так и не появилось. Все, что приходило на ум либо было уже хорошо известно, либо было очень неуклюжим и надуманным. Ему было стыдно предлагать это Юрию Михайловичу, как тему для курсовика. Сергей чувствовал какой-то ступор. Он обхватил голову руками, а затем стал рисовать на листе бумаги рожицы, в надежде, что его посетит хоть какая-то идея. 
       Зазвонил телефон. Это был его друг Костя.
    — Привет! Поехали с нами на слет водных туристов. Нам человека в команде не хватает. Круто! Бурные реки, льдины, катамараны, соревнования, костры, палатки… А то ты, похоже, совсем заучился…
    Сергей уже ездил на слет в прошлом году, и ему очень понравилось.
    — Когда выезд?
    — Завтра в девять…
   Сергей в задумчивости посмотрел на чертежи, затем рукой смахнул их на пол и поставил на их место рюкзак. Нужно было хорошенько подумать, что взять с собой. Ведь на дворе апрель и было еще чертовски холодно.

    Река кипела. Водовороты захватывали бурные потоки и швыряли на метровые валуны, разбросанные по руслу. Шум воды и треск попадающих на камни льдин заглушал все прочие звуки.
    Шло соревнование. Две команды вырвались вперед и уже были недалеко от финиша. На одном из катамаранов, ближе к корме, сидел Сергей и изо всех сил налегал на весло.
   — Давай, Серега, еще немного! Финиш близко!
    Соседний катамаран не отставал. Краем глаза среди соперников Сергей увидел девушку, также изо всех сил работающую веслом. Вдруг раздался треск и Сергей увидел, что ремни разорвались. Девушка вместе с веслом слетела в реку. Ее захватил поток воды и понес на камни.
    — Костя! Девушка! Нужно помочь! — Сергей старался перекричать шум.
    — Ей свои помогут! Греби, греби сильней.
  — Она сейчас разобьется о камни. Заворачивай катамаран.
    — Уже финиш! Ничего с ней не будет.
    Сергей посмотрел по сторонам, плюнул со злостью в сторону, выкинул весло, вытащил ноги из ремней и прыгнул туда, где пыталась бороться с рекой девушка из другой команды.
    Плыть в сапогах и одежде было нелегко. Сделав несколько сильных гребков, он смог приблизиться к девушке. Сергей протянул руку и крепко ухватил ее за запястье. Он почувствовал, что их руки соединились в прочном замке. В этот момент их швырнуло на камень. Сергей спиной почувствовал удар. Он с головой погрузился в воду, пытаясь избежать очередного камня. 
    Они выбрались на каменистый берег и устало повалились на землю. Сергей тяжело дышал, а девушка кашляла, отплевываясь от воды. Сергей посмотрел на девушку. Она была похожа на промокшего всклокоченного зверька. Короткие волосы топорщились ежиком, а посиневшие губы дрожали от холода. Сергея и самого начал бить озноб. Вода была ноль градусов — ни больше ни меньше.
    — К-как тебя з-зовут? — спросил Сергей.
    — М-меня? — девушка рассеянно посмотрела по сторонам. — М-меня? Н-Не знаю… Я з-забыла…
    Вскоре подбежали люди. Сергей встал на ноги и помог девушке подняться. Только сейчас он заметил, что их закоченевшие от холода руки все еще крепко сцеплены между собой. Показалось, что теперь никакая сила не в состоянии их разъединить. Он ослабил захват, распрямил скрюченные пальцы, растер ладони, и стал снимать мокрую холодную одежду.

    Сергей шел по тропинке леса, с негодованием вспоминая разговор, который состоялся сразу после того, как его отогрели и обсушили у костра. Оказывается, он все сделал не так. Оказывается, бросившись в воду, он подверг риску и себя и девушку, которую спасал. Сергей со злостью пнул трухлявый пень, расположившийся возле дороги. Ну и пусть. Он поступил так, как считал нужным.
    Сергей услышал звук ломающихся веток и увидел, что из леса вышла та самая девушка, из-за которой он совершил это апрельское купание.
  — Я вспомнила, меня зовут Наташа, — девушка улыбнулась. Теперь, высохнув и отогревшись, она выглядела очень даже здорово. Наташа была невысокого роста, Сергею по плечо. Всклокоченный ежик превратился в модную короткую стрижку, а лицо приобрело здоровый цвет и весьма красивые очертания.
    — А меня зовут Сергей.
    — Я знаю. Я спросила у ребят. А почему ты не с командой?
    — Да так, поругались…
    — Меня тоже ругали. За то, что я стремена на катамаране бантиком привязала. Но я же не знала! Я в этом году в первый раз…, — девушка смущенно шмыгнула носом, — Я хочу сказать тебе спасибо… Ведь это ты меня вытащил из реки…
    Неожиданно для Сергея девушка поднялась на носки и быстро поцеловала в щеку. Сергей не знал, как себя вести.
    Наташа тем временем вытащила из кармана фляжку.
    — Хочешь немного, от простуды? — она сделала большой глоток, закашлялась и протянула флягу Сергею.
    — От простуды? — Сергей тоже сделал глоток. Дыхание перехватило и горло прожгло до самого желудка… — Что это?
    Наташа взяла флягу обратно и сделала еще два глотка. Слегка покачнулась, села на пенек и посмотрела на Сергея каким-то странным взглядом.
    — Слушай, Сергей, а давай сбежим от них?
    — От кого?
  — Ну, от наших команд? Они все такие правильные. Делай то, не делай это. Туда можно, сюда нельзя…Зануды! Они мне сказали, что больше в этом году до соревнований меня не допустят… Давай от них убежим…
    — Куда?
    — Да вот хоть сюда, — Наташа показала рукой на полянку, свободную от снега.
    Сергей подумал, что его тоже на катамаран в этом году не пустят. Мысль Наташи была весьма интересной. Сергей еще пару раз глотнул странной жидкости, и Наташина идея постепенно приобрела в его голове реальные очертания. Он отряхнул варежки от снега, поправил шапку и отправился за своим рюкзаком, палаткой и дровами. Наташа тоже побежала за своими вещами.

    Палатка была поставлена, костер разведен. Короткий вечер быстро перешел в ночь. Сергей с Наташей сидели на бревнышке и грелись около огня. На дне котелка булькал суп, который Наташа старательно варила уже больше часа.
  — Вообще-то я не умею готовить… — оправдывалась Наташа, раскладывая суп по мискам.
  — Ничего, сойдет, — сказал Сергей, попробовав ложку странного варева. Затем он, подумав, отложил миску в сторону. — Наташ, а в твоей фляге еще осталось?
    — Угу, есть еще немножко.
    — Давай, от простуды.
    — Давай…
    Это было удивительное свидание посреди весеннего леса. Внизу шумела река и трещали льдины. В небе висела луна, а совсем рядом весело горел костер. Сергей глядел в Наташины глаза и ни о чем больше не мог думать. Все мысли покинули голову и освободили место чувствам. Он прижался щекой к ее лицу.
    — Сережа, возьми меня за руку, как тогда в воде… Тогда я почувствовала надежность и опору. Я хочу почувствовать это снова…
    Сергей обхватил кисть Наташи, как это было, когда они неслись по реке. Теперь он чувствовал нежность тонкой женской руки. Он ощущал тепло, идущее через пальцы. Он обнимал Наташу и удивлялся, сколько новых ощущений могут подарить простые человеческие руки, соединенные вместе…

    В зале, где защищали курсовые проекты, расположилась приемная комиссия во главе с заведующим кафедрой. С краю, в своих бессменных валенках, сидел Юрий Михайлович, преподаватель курса машин и механизмов, а сбоку толпились студенты с чертежами. На кафедре стоял Сергей и собирался с мыслями. Он долго готовился к тому, что хотел сделать, но сейчас чувствовал неуверенность.
    — Я хочу представить вам удивительное устройство. Оно совершенно по своему строению, а по функциональности намного превосходит все остальные механизмы. Оно имеет более 20 степеней свободы, двигается за счет сотни силовых устройств, оснащено десятками тысяч датчиков положения, усилия, и температуры. Оно управляется самым совершенным компьютером с более чем 15 000 000 000 активных элементов…
    В зале зашептались и начали негромко переговариваться.
    — Что же это за устройство? Может вы все-таки покажете нам чертежи, — спросил заведующий кафедрой, поправляя очки.
    — У меня нет чертежей, зато есть пара действующих образцов! — с этими словами Сергей поднял над кафедрой… две свои руки.
    По залу пробежал шепоток, заведующий кафедрой в растерянности почесал кончик носа, а Юрий Михайлович закрыл глаза ладонью и покачал головой.

   Юрий Михайлович и Сергей стояли в коридоре около зала, где проходили защиты.
    — Ну что, Джордано Бруно, чем теперь будешь заниматься? Сто тысяч по рублю… Ты ведь понимаешь, что после такой выходки тебя отчислят, — Юрий Михайлович сделал сердитое лицо, но Сергей видел, что на самом деле он нисколько не сердится.
    — Наверное, я поступлю в медицинский институт, у меня еще дед мечтал стать врачом, и дядя у меня врач. Ведь человеческое тело — удивительный механизм. Этот механизм полон тайн и загадок, не говоря уже о живущей в этом механизме душе.
       Сергей помолчал немного, а потом спросил:
  — Юрий Михайлович, скажите, почему человек, обладая несколькими сотнями степеней свободы и миллиардами внутренних переменных должен идти по прямой от рождения до смерти. Зачем ему эта мнимая свобода, если он все равно не может уйти от своей судьбы и обязан катиться по уготованной ему колее. Ведь даже космическое тело и то имеет право сойти с орбиты…
    — Я тебя понимаю, Сергей. Робототехника для тебя — как первая любовь. Она тебя очаровала, а затем обманула твои ожидания. Но поверь, она, как и всякая любовь, к тебе еще вернется и принесет счастье. И еще помни: не все в жизни зависит от тебя. У Бога тоже есть некоторая… степень свободы, — Юрий Михайлович улыбнулся и бодрым шагом направился к себе в лабораторию.

  …Через семь лет Сергей окончил медицинский институт по специальности «хирург» и женился на Наталье. Еще через четыре года защитил кандидатскую диссертацию по строению нервной системы. В это же время Наталья родила двух девочек-близнецов. Затем, через три года, Сергей получил патент на кибернетический протез человеческой руки с прямой и обратной нервной связью. А через восемь лет после этого возглавил региональный центр протезирования конечностей человека.

ДЕВЯТЬ МИКРОН    
  В нас дремлют гены одноклеточных, насекомых, рыб и динозавров. При наступлении критической ситуации эти гены проснутся и начнется новая эволюция… Homo Universum….
    Однажды на улице, я встретил старого школьного приятеля, которого не видел уже несколько лет. Если бы он со мной не поздоровался, я бы его не узнал.
    — Привет, Костя! Как дела?
    — Привет… — я вглядывался в незнакомое лицо. — Женя?.. Женя! Привет! Чем занимаешься?
    — Наукой занимаемся. Самой настоящей наукой… Синхрофазотроны, реакторы, высокие энергии…
    — Вот здорово, — я припоминал, что после школы он уехал в Москву, на кафедру фундаментальной физики.
    — А ты как?
    — А у меня тоже все нормально. Продавцом работаю…
    — Продавцом… Ты же вроде по компьютерной части был?
    — Так я компьютеры и продаю.
    — Знаешь, а давай к нам, в Академгородок. Компьютерщики нам нужны. И зарплата будет неплохая.
    — А вдруг начальство ваше будет против?
    — Начальство против не будет. Потому что начальство — это я! — Женя засмеялся. — Давай, решайся! Представляешь, кругом профессора, академики, доценты… Романтика!
    По правде говоря, дела у меня шли не очень хорошо. Работа продавцом мне не нравилась, свои мозги было приложить некуда, да и вообще жить было тоскливо.
    — Слушай, а что делать надо будет?
    — Не волнуйся, работу мы тебе найдем, — сказал Женя и хлопнул меня по плечу.
    Так я оказался в Академгородке.

    Наступил первый рабочий день на новом месте. Женя не обманул. Он действительно был начальником и немаленьким. Он был заместителем директора по программе термоядерного синтеза. Приятель мне объяснил в двух словах, что если то, что они задумали, заработает хотя бы на половину процента, человечество будет обеспечено светом и теплом до скончания веков. Самым главным в их проекте был реактор — большое тороидальное сооружение, стоящее в ангаре чуть в стороне от остальных зданий. К реактору все относились с большим почтением и говорили о нем, как о живом существе: «Что-то Реактор сегодня не в духе», или, «Завтра у Реактора выходной». В общем, реактор был самым главным работником дружного коллектива.
    Я зашел к Жене в кабинет. Евгений разглядывал какую-то бумагу с неимоверным количеством печатей.
    — А, Костя, погоди пару минут. Сейчас я покажу твое рабочее место… кстати, знакомься. Мой секретарь — Лариса Анатольевна.
    — Можно просто — Лариса, — сказала миловидная девушка, поправляя прическу.
    Я смущенно поздоровался. Вообще-то я стесняюсь девушек, а особенно симпатичных. Чем это объяснить, я не знал. Наверное, психологический казус.
    — Пойдем, Костя, покажу компьютер, на котором ты будешь работать. Лариса, возьмите блокнот и пойдемте вместе с нами.
    Мы пошли по коридорам и многочисленным залам. Кругом стояла вычислительная техника самого разного назначения. Тут были и мощные сервера, и графические станции, и вычислительные кластеры. Краем глаза в одном из залов я даже заметил конструкцию, напоминающую блок суперкомпьютера последнего поколения.
    «Вот было бы здорово поработать на таком… но мне, наверное, достанется что-нибудь попроще», — шел и размышлял я, — «В принципе, и двухпроцессорная рабочая станция с быстрым сетевым каналом — тоже неплохо».
    Наконец мы подошли к странной, обшарпанной двери. Дверь была обита оцинкованным железом, а на ней краснела трафаретная надпись: «Категория помещения 2Б». У меня возникли нехорошие предчувствия. Женя вытащил из кармана ключ и торжественно вручил его мне.
    — Вот, так сказать, ключи от твоего нового рабочего места.
    Я открыл дверь и в недоумении оглянулся вокруг.
    — Жень, а где компьютер?
  — А эта комната и есть один большой компьютер!
    Мне стало нехорошо. Я еще раз огляделся по сторонам. По периметру комнаты стояли большие тумбы с лампочками и тумблерами. В углах пылились огромные контейнеры со сменными дисками. Вдоль короткой стены виднелись тумбочки с лентопротяжными механизмами и бобинами магнитной ленты. Около двери стояла коробка с перфокартами. В центре комнаты на небольшом возвышении стоял примитивный дисплей, а рядом с ним — внушительных размеров клавиатура. Напротив было еще одно устройство странной формы, по всей видимости — принтер. Везде лежал толстый слой пыли, металл местами был покрыт ржавчиной, кругом торчали оборванные провода и погнутые детали.
    — Костя, в общем, этот компьютер немного не работает. Твоя первая задача — привести его в порядок, а там посмотрим.
    — Немного не работает.... Женя, а зачем это нужно?
    — Приказ из министерства. А приказы не обсуждают.
    Я озадаченно прислонился к стене. У меня пропал дар речи. По всей видимости, это была ЭВМ второго поколения. Женя, напротив, был в отличном расположении духа.
    — Чего нужно для ремонта, скажи Ларисе, она подготовит список. Ну ладно, мне пора, у меня совещание, а вы тут действуйте! — с этими словами Женя скрылся в коридоре.
    Еще несколько минут я стоял, пытаясь прийти в себя.
    — Ну? — Лариса стояла рядом с блокнотом и ручкой, готовая записывать, — Что нужно первым делом?
    Я посмотрел на Ларису, еще не в силах оправится от потрясения:
    — Спирт… Нужен спирт… Очень много спирта…
    Лариса с интересом посмотрела на меня.
    — Это контакты протирать, — пояснил я, — а еще олово, банку канифоли и паяльник.
    «Ну Женя, ну гад. Я тебе еще это припомню», — с этими мыслями я начал думать, как привести в порядок музейный экспонат, который Женя по ошибке называл компьютером.

    Дни шли за днями, и я постепенно привык к своим новым обязанностям. С утра я брал в руку отвертку и паяльник и практически не выпускал их из рук до конца рабочего дня. В перерывах между восстановлением монтажа я читал документацию. Изучал систему команд, механизмы работы процессора и общую структуру системы. Удивительно, но постепенно я проникся уважением к конструкторам этой машины. Во многих местах были применены довольно нестандартные и красивые решения. Для своего времени это был очень даже неплохой аппарат.
    Наступил день, когда я припаял последний оторванный провод, отчистил от ржавчины последний винт и протер спиртом последний запыленный контакт. 
    С удовольствием оглядел помещение. Все блестело, сверкало и было готово к работе. Я позвал Женю и Ларису поучаствовать в первом запуске. Когда они вошли в комнату, я взялся рукой за рубильник на стене и дернул его вниз.
    Загудели трансформаторы, завращались дисковые барабаны, замигали лампы. Пошел процесс начальной загрузки. Дисплей засветился зеленоватым светом. Вскоре на дисплее появился скромный значок ввода. Машина была готова к приему команд.
     Лариса захлопала в ладоши. Женя улыбнулся.
    — Хорошая работа, Костя. Теперь тебе нужно научиться программировать. Приказ министерства, сам понимаешь…
    Я ничуть не расстроился. Надо так надо.

  Через два месяца я уже писал довольно замысловатые программы на встроенном псевдокоде. В один из дней я решил освоить печать на бумаге. Программа была готова, осталось только настроить само устройство.
    Я склонился над тумбочкой печатающего механизма. Взял в руки пузырек машинного масла и окунул в него отвертку. Затем осторожно смазал основные направляющие.
    В коридоре послышались голоса. Это шли местные программисты. Сегодня вместе с ними была Лариса. По пути они заглянули ко мне в комнату. Все время, пока я восстанавливал вычислительную машину, они надо мной подшучивали. Без шуток не обошлось и в этот раз.
    — Эй, Костя, опять со своим арифмометром мучаешься?
    — Костя, а у меня в часах процессор мощнее стоит!
    — Костя, может я тебе счеты из дома принесу, пригодятся для увеличения быстродействия!
    Я не принимал это близко к сердцу. Во-первых, мне с некоторых пор нравилась моя работа. Во-вторых, за эту работу денег я получал больше, чем они за свою.
   — Костя, а это что у тебя? Похоже это принтер! А с какой стороны в него машинистке залезать?
  Им было невдомек, что перед ними в тумбочке стоял удивительный аппарат. За один удар по бумаге он печатал сразу строку целиком, и поэтому мог выдавать распечатку со скоростью до двух метров в секунду. Я решил тоже над ними подшутить или по крайней мере удивить:
   — Смотрите же, рабы гигагерцев и гигабайтов!
   Я вытер промасленные руки, подошел к клавиатуре и ввел несколько команд. ⁠Принтер ожил, некоторое время гудел, а затем стремительно выплюнул полутораметровый кусок бумаги.

  На листе с помощью алфавитно-цифровых символов был нарисован портрет… Ларисы.
     Программисты некоторое время в задумчивости разглядывали распечатку.
    — Примитив…, — наконец сказал один из них.
    — А мне нравится, — сказала Лариса, свернула бумагу в рулон, улыбнулась своей самой загадочной улыбкой и исчезла за дверью.
    — Пойдем, — сказал один из программистов всем остальным, — через две недели реактор будут на новом режиме пробовать, нужно все подготовить, чтобы он на нас не обиделся.
    С этими словами они тоже скрылись за дверью.

    Через неделю в Академгородке началась суматоха. Все бегали взад-вперед. Приезжали и уезжали комиссии. Ходили серьезные люди в галстуках и без галстуков. Женя мне объяснил, что готовятся к отчетному эксперименту, который должен закрыть результаты трехлетней исследовательской работы.
    — Ты лучше пока дома посиди. Возьми отпуск на недельку, отдохни. Видишь тут чего делается.
    Я, как мне советовал Женя, взял отпуск и сидел у себя в комнате, читал книги, смотрел телевизор, в общем бездельничал.
    В ночь с пятницы на субботу меня разбудил неожиданный ночной звонок. Я поднял трубку, не понимая со сна, что от меня хотят. Но потом почти сразу узнал взволнованный голос Ларисы.
    — Костя! Костя, немедленно приходи на работу!
    — Лариса, это ты? В чем дело?
    — Приходи скорей, реактор перешел в нестабильный режим!
    — А я здесь причем!
    — Приезжай! Я сама не в курсе. Тебе все объяснят.
    Наспех натянув брюки и свитер, я помчался на работу. Несмотря на ночь, в корпусе стоял кавардак. Почти все сотрудники толкались в помещениях. Я сразу прошел к Жене.
    — А, Костя, скорей. Пойдем в твой машинный зал!
    — Объясни, что случилось.
    — Некогда! Объясню по дороге.
    Мы понеслись в другое крыло, где было мое рабочее место. По пути я заметил, что экраны всех компьютеров были черные. Ни один из них не работал.
    — Женя, что случилось?
    — Реактор перешел в нестабильный режим.
    — А почему компьютеры не работают?
    — Перед выходом в нестабильный режим плазма в реакторе скачком перешла в другое состояние, и получился очень мощный электромагнитный импульс. Все микросхемы с большой степенью интеграции вышли из строя. Так что вся надежда теперь на твою машину.
    — Какая надежда? — я все еще не понимал.
    — Нам нужно погасить реактор, а это можно сделать только с помощью компьютера.
    Теперь я начал понимать в чем дело. Я зашел в свою комнату и с замиранием сердца дернул за рубильник. А вдруг и мою вычислительную машину импульс вывел из строя? Но лампочки замигали, трансформаторы загудели, и на дисплее загорелось привычное приглашение.
    — Значит, так, смотри, вот этот жгут проводов идет к реактору, — Женя показал мне на стену. Там болтался кабель с разъемами, на который раньше я не обращал внимания.
    — Подключишь этот жгут к портам ввода-вывода. Тебе нужно сделать следующее: на этих выходах менять напряжение вот по этому закону. А вот на этих трех — в зависимости от входных сигналов. А на этот выход я начертил тебе специальный график, — Женя достал из кармана кусок миллиметровки. Понятно?
    — Понятно…  но…
    — Никаких «но». Если надо, ребята тебе помогут, — Женя жестом показал на группу программистов, которые стояли у двери.
    — Но…
    — На все про все у тебя четыре часа. Что будет, если ты не успеешь, я тебе не скажу. Потому что об этом лучше никому не знать, — с этими словами Женя исчез из комнаты.

    Кто хоть раз решал компьютерные задачи в условиях ограниченного времени, тот понимает, в чем основной смысл этого процесса. Чем дольше будет думать человек, тем меньше останется времени для работы компьютера, и наоборот. Можно быстро составить незатейливую программу, решающую задачу в лоб, но тогда компьютер не успеет просчитать все варианты. Может случиться и обратная ситуация, когда человек, пытаясь сделать быстродействующий алгоритм, выберет весь лимит времени. Оптимальное решение лежит, как всегда, посередине.
    «Приятель, я не успею это просчитать, это слишком много», — говорит компьютер. «Не волнуйся», — говорит человек, — «сейчас я добавлю десяток строк, и количество вариантов уменьшится на порядок». Или человек может сказать: «Слушай, дружище, я знаю, что это можно сделать лучше, но у меня уйдет слишком много времени на создание программы и на ее отладку». «Ничего», — отвечает компьютер, — «давай то, что есть. Я железный, я не устану и не вспотею, я переберу все варианты и выдам нужный ответ. А ты пока подумай над чем-нибудь более важным». В процессе решения программист и компьютер сливается в одно целое. У них общая цель и одно на двоих время. И когда задача решается в срок, это здорово, потому что каждый сделал свое дело и сделал его хорошо….

    Я несколько минут смотрел на графики и формулы, затем обратился к ребятам, стоявшим около двери:
    — Значит, так, парни. Система команд очень хитрая, но разобраться можно. Кто-нибудь из вас заканчивал курс вычислительной математики?
    Двое из группы вышли вперед.
    — Будете кодировать все эти формулы на чем умеете. Все остальные, включая меня, будут переводить написанную вами программу на псевдокод этого аппарата. Время пошло. Поехали…

    Через два часа программа была готова. Еще через час она была отлажена и запущена. Через три часа пятьдесят минут термоядерный реактор был переведен в нормальный режим, а затем остановлен.

    Я, Женя и Лариса сидели за столиком одного из самых дорогих ресторанов недалеко от Академгородка. Платил Женя. Мы сдвинули бокалы:
    — Ты, Костя, герой, — сказал Женя, опустошив свой бокал.
    — Женя, а почему старая ЭВМ не вышла из строя после электромагнитного импульса?
    — Я просчитал параметры импульса… Девять микрон — минимальная толщина полупроводникового перехода, при которой он сохраняет работоспособность. Все что тоньше — выходит из строя. А у твоей ЭВМ переходы толще.
    — Что значит «просчитал»? Ты все знал заранее?
    Женя опустил глаза.
    — Так, значит, не было никакого приказа министерства?
    — Приказа не было. Я чувствовал, что может случиться беда, но меня никто не слушал. Тогда я решил подстраховаться. Тут как раз тебя встретил…
    — Да…, — я не знал что сказать.
    — Я что думаю, — сказал Женя, заглядывая в пустой бокал, — человеческая цивилизация — очень живучая. Мы помним все от самого начала времен. Исчезнут микросхемы — останутся транзисторы, исчезнут транзисторы — останутся лампы. Ты знаешь, что у военных в подвалах дожидается своего часа радиоаппаратура на лампах. Потому что она сохраняет работоспособность после ядерного взрыва. Вот так-то… Исчезнут лампы — останется ручка с бумагой, исчезнет бумага — останутся камни и узелковое письмо. Мы карабкаемся по лестнице прогресса, но если сорвемся, то всегда можем зацепиться за нижние ступени, чтобы не упасть в пропасть небытия… Да и природа также устроена… В нас дремлют гены одноклеточных, насекомых, рыб и динозавров. При наступлении критической ситуации эти гены проснутся и начнется новая эволюция… Homo Universum…
    Женя подозвал официанта и расплатился по счету.
    — Вас подвести? — обратился он к Ларисе и ко мне.
    — Нет, меня Костя проводит. Ты ведь меня проводишь? — спросила Лариса, толкая рукой в мой бок.
    — Да… Провожу… — ответил я.
    Мы попрощались с Женей и, взявшись за руки, пошли по ночному шоссе. Навстречу нам двигался поток машин. Я иногда незаметно оглядывался на Ларису и думал, какая она все-таки красивая…

КРАЙНИЙ
    Не отчаиваться. Не отступать и не сдаваться судьбе. Быть человеком до последнего мгновения. Переломить неизбежный ход событий.
    Проект провален. Этого и следовало ожидать. В той обстановке, в которой они работали последние три месяца, ничего хорошего получиться не могло. Постоянно делили деньги, обвиняли друг друга в лени и дилетантстве. Все, кто мог, уже давно ушел, а кто остался — не хотел ничего менять. И сейчас Дмитрий, ведущий программист небольшой компьютерной фирмы, понял, что он очень, очень устал. Но хуже были даже не дела на работе. Он чувствовал пустоту в душе и бесцельность происходившей с ним череды событий. Девушка от него ушла несколько недель назад. Ему предстояло прийти в пустую квартиру, приготовить ужин из полуфабрикатов, посмотреть по телевизору очередную порцию информационной жвачки и отключится на семь часов, чтобы завтра повторить такой же бессмысленный день.

    По пути домой, проходя мимо магазина, он по привычке задержался перед витриной с компьютерными дисками. Когда-то он следил за новинками в области компьютерных игр и с азартом участвовал в виртуальных разборках со злыми монстрами, а сейчас его это уже не трогало. Дмитрий с безразличием смотрел на разрисованные этикетки. Среди знакомых названий он увидел странный диск с простеньким оформлением. Диск расположился между электронными энциклопедиями и образовательными программами. На этикетке было написано:
    Вам плохо?
    Вы чувствуете усталость, депрессию и одиночество?
    Проект КРАЙНИЕ
    Автоматизированная психологическая помощь
    Все еще можно исправить!
    Дмитрий подумал пару секунд, достал из кармана деньги, расплатился на кассе и взял диск с собой. Ни в какую психологическую помощь, а тем более автоматизированную, он не верил, но ему внезапно захотелось посмотреть, что на диске. Может он узнает что-то новое.

    Оказавшись в квартире и на скорую руку перекусив, Дмитрий сел к компьютеру. Он запустил программу и в ожидании посмотрел на экран.
         КОМПЬЮТЕР: Как Вас зовут?
         ЧЕЛОВЕК: Дима.
  КОМПЬЮТЕР: Здравствуйте, Дима. Вас приветствует автоматизированная система психологической помощи «Крайние». Расскажите, Вас что-нибудь беспокоит в данный момент?
    Дмитрий усмехнулся. Вся программа сильно напоминала его курсовик по искусственному интеллекту, который он сдавал в институте… В институте… Дмитрий внезапно вспомнил это время. Великие планы на будущее, и вместе с тем бесшабашность. Бескорыстная дружба. Великая любовь. А сейчас… Дмитрий посмотрел на экран и внезапно для самого себя написал.
    ЧЕЛОВЕК: Да, меня беспокоит в данный момент все. Все не так, как должно быть.
   КОМПЬЮТЕР: Дима, если можно, поясните конкретнее.
    Неожиданно Дмитрий разозлился. Разозлился большей частью на самого себя, потому что злится на бездушную железку было глупо.

   ЧЕЛОВЕК: С детства мы были хорошими мальчиками и слушали все то, что говорили взрослые. Что нужно быть честным и добрым, смелым и справедливым, не драться, уважать старших, не воровать. Что нужно защищать слабых и лучше учится. Мы принимали все это за чистую монету.
        КОМПЬЮТЕР: Пожалуйста, расскажи об этом.
    Программа зачем-то установила соединение с Интернетом, но Дмитрий не обратил на это внимание. Злость все усиливалась.
  ЧЕЛОВЕК: Мы получали знания, у нас формировалась великая картина мира. Мы постигали математическую красоту законов природы. Мы с трепетом смотрели в звездное небо, пораженные величием космоса и тайной человеческого сознания. А впоследствии оказалось, что математика — лишь игра человеческого ума и главная ее задача — подсчет прибыли. Что физика, химия и биология служит лишь для создания оружия. Что главное предназначение звезд — прокладывать путь кораблям, груженым нефтью. Что если найдется ученый, который изобретет скальпель, то найдется и тот, который перережет этим скальпелем горло своему конкуренту. Что человеческое сознание — продукт борьбы за выживание и по-другому называется хитростью и коварством.
  Дмитрий вытер внезапно вспотевший лоб и продолжил.
    ЧЕЛОВЕК: Мы изучали родной край, мы ходили в походы, мы пели песни у костра, глядя друг другу в открытые чувствам глаза. А впоследствии оказалось, что это часть программы патриотического воспитания. Что умение разжигать костры под дождем и способность выжить в лесу нужна для ведения партизанской войны после обмена ядерными ударами.
    ЧЕЛОВЕК: Мы восхищались искусством, слушали рок-музыку, боготворили поэтов и композиторов, а потом увидели их с виноватыми глазами на концертах в поддержку президентских выборов.
    ЧЕЛОВЕК: У нас были друзья, ради которых мы были готовы отдать все, до последней рубахи. Мы защищали друг другу спины в уличных драках и подставляли плечо, перелезая через пропасти. Теперь же друзья разделились на начальников и подчиненных, на неудачников и преуспевших, а дружба превратилась в биржу знакомств.
    ЧЕЛОВЕК: Мы любили… Как мы любили! Мы преклонялись перед своими богинями. Ловили их улыбки, не спали ночами и сочиняли стихи. Мы целовались в подъездах, в палатках, под луной, в лесу и на берегах рек. Мы жили в пьяных от любви глазах, и нам было мало коротких ночей. Мы встречали огненные восходы и провожали закаты, и любовь наша была похожа на солнце. Теперь же все закончилось сексом на скорую руку в смятой постели, дежурными поцелуями перед уходом на работу, вахтой у плиты, авоськами из магазинов, тупым и пошлым флиртом с бывшими подружками и безрадостными изменами.
    ЧЕЛОВЕК: У нас было молодое сильное тело, готовое на подвиги. Мы могли несколько суток не спать и столько же не есть. А теперь тело подчинилось размеренной жизни, а энергии едва хватает на то, чтобы нажать кнопку на пульте телевизора. Медицина, которая призвана помогать людям, сделала их рабами аптек и больниц. Люди отдают им последнее в надежде прожить без боли еще хотя бы несколько дней.
    ЧЕЛОВЕК: Нам говорили, что знания — это сила. Мы овладевали профессией в надежде изменить мир. Но сила оказалась не в профессиональных знаниях, а в знаниях слабых сторон друг друга, знаниях места, куда можно нанести смертельный удар. Профессия оказалась слугой жестокости, расчетливости и равнодушия.
    ЧЕЛОВЕК: Остался только Бог, но и Его у нас отняли. Наш Бог был великим Творцом, и Его замысел мы раскрывали через законы природы. Он был велик и непостижим. Он был тайной. А теперь имя Его присвоили люди без воображения, описав Его по своему образу и подобию. «Бог» превратился в догматика-бюрократа, потворствующего умственной нищете. Живое слово пророков впечаталось в уставы и стало юридическим документом. Учение стало лодкой, которую продолжают нести на себе, хотя реку уже давным-давно переплыли.
    КОМПЬЮТЕР: Дима, наверное, есть еще что-то, что Вас волнует.
    Дмитрий до боли сжал челюсти. Его стало трясти мелкой дрожью. Он понял, что теряет над собой контроль.
  ЧЕЛОВЕК: Нам говорили, что нужно любить животных, одновременно делая бутерброд с колбасой и намазывая икру на хлеб. Нас учили отпускать пойманных мальков, а сами в это время сливали в реки бензол, и вся рыба от мала до велика всплывала вверх брюхом. Нас учили беречь лес от пожара, а сами в это время вырубали тайгу тысячами гектаров, продавая за рубеж опилки. Нам рассказывали о борьбе за мир, а сами тоннами производили зарин, фосген и синильную кислоту. Нормой жизни стало лицемерие, а точнее — скрытая шизофрения, ханжески называемая жизненным опытом. Каждый делает свою малую часть, стараясь не смотреть слишком далеко по сторонам, чтобы не будить совесть. Поэтому по отдельности мы все безгрешные ангелы, а вместе — банда преступников. Все, чему нас учили, оказалось вынужденным блефом. Жизнь оказалась горькой конфетой в красочной обертке.
  КОМПЬЮТЕР: Спасибо, Дима, наверное, достаточно. Судя по всему, у Вас в организме недостаток витамина B, а также нарушен механизм выработки естественных эндорфинов. В этой ситуации можно посоветовать Вам больше бывать на свежем воздухе…
    Разъяренный Дмитрий не стал читать дальше. Трясущимися руками он схватил монитор и со всей силы швырнул его в окно. Раздался звон стекла, провода питания заискрили и вырвались из разъемов. В разбитое окно ворвался ветер.
    «Вот и все», — подумал Дмитрий. Его взгляд остановился на бритвенном лезвии, которое лежало на книжной полке и которым он изредка точил карандаши. Он взял лезвие и примерил его к своему запястью. На запястье выступила капелька крови. «А называется безопасным», — горько усмехнулся он. Еще одна маленькая ложь.
    В этот момент в дверь постучали. Дмитрий подошел к двери и осторожно спросил кто там. Странное существо — человек. Прощается с жизнью и все равно боится незваных гостей.
    — Дима, открывай. Я из проекта «Крайние». Нам нужно поговорить.
    Дмитрий открыл дверь. Перед ним стоял невысокий человек в брюках и пиджаке, надетом поверх черной водолазки. Необычного в его облике ничего не было, разве только аккуратно подстриженная небольшая борода.
    — Что — побриться решил? — спросил незнакомец, кивая на зажатую в руке Дмитрия бритву.
    — А Вам какое дело?
    — Ладно, не кипятись. Давай я пройду и кое-что тебе расскажу. А ты потом сам решишь, что тебе делать. Кстати, меня зовут Кирилл. — Человек с бородкой протянул Дмитрию руку.
    Дмитрий нерешительно пожал руку и позволил гостю пройти в комнату.
    — Так вот, Дима. Я пришел тебе сказать, что ты — Крайний. И никуда тебе теперь от этого не деться.
    — Крайний? — Дмитрий вопросительно посмотрел на гостя.
    — Крайний — это тот, кто подошел к границе мира. Такое может случиться, если долго идти в одном направлении, сверяясь с внутренним компасом, который зовется совестью. Если не соблазняться побрякушками, развешенными по сторонам, если не врать другим, а особенно самому себе. Многие люди идут по жизни не сильно задумываясь, и их болтает из стороны в сторону. Они никогда не приблизятся к черте, и это их счастье. Ты же, страстно желая узнать правду, в конце концов оказался на краю. Назад идти бессмысленно, а впереди пустота. Остается только стоять на кромке жизни. А кромка острая, как бритва, которую ты держишь в руке. Все оставшееся тебе время ты проведешь, стоя на лезвии босыми ногами. Привыкай, ведь ты теперь Крайний.
    Дмитрий стоял, хлопал глазами и переваривал информацию. Кирилл продолжал:
    — Крайний лицом обращен к человеческим горестям и радостям, а спиной чувствует холодную пустоту космоса. Не дать этой пустоте проникнуть в души людей, отгородить их от бессмысленного хаоса — вот первая задача. А вторая задача — встречать таких же, подошедших к краю, не давать им уйти в пустоту.
    Дмитрий осторожно спросил.
    — А много крайних? Как их отличить от других?
    Кирилл улыбнулся.
    — Крайних не очень много. Друг друга они узнают по взгляду. Для всех остальных людей они незаметны, как звезды на дневном небе. Когда же для человека наступает ночь души, он начинает их видеть, и они помогают найти правильный путь. Вот, наверное, и все, что я хотел тебе сказать.
    — А что мне делать с этим? — Дмитрий положил бритву на ладонь.
    — Ничего. Можешь носить ее с собой в кармане. Пусть она тебе постоянно напоминает о твоем предназначении. Все, что ты теперь будешь делать, будет оцениваться тем, что ты когда-то был готов положить на чашу весов.
    Дмитрий ненадолго задумался.
    — Да, и еще… — Кирилл протянул Диме картонную карточку. — Это твой пароль для входа в систему «Крайние». Уже в новом качестве, — с этими словами человек в пиджаке встал с дивана и пошел к двери.
    — Постойте, а откуда Вы все это знаете, про Крайних, про холод космоса, про черту, про совесть? — Дмитрий кинулся вдогонку незнакомцу.
    Незнакомец обернулся, молча достал из верхнего кармана пиджака свое лезвие бритвы, улыбнулся, и скрылся за входной дверью.

    Дмитрий сидел в своей комнате и смотрел в экран. С момента прихода незнакомца прошло три дня. Только сейчас Дмитрию удалось восстановить разрушенный компьютер. Разбитое окно было временно заделано фанерой, потому что на стекло денег пока не было. Он осторожно, боясь поцарапать, взял с полки диск с надписью «Крайние» и вставил его в компьютер. После запуска программы нажал специальную комбинацию клавиш и ввел пароль, который оставил ему незнакомец.
 КОМПЬЮТЕР: Здравствуйте, Дима. Вы зарегистрировались в системе «Крайние» в качестве дежурного. Ваш район 1456-D8. В него входит около 150 домов, расположенных по соседству с Вашим. Вместе с Вами сейчас дежурит еще два человека. Пожалуйста, не оставляйте свой район надолго.
    Программа некоторое время молчала, а затем на экран посыпались разноцветные строчки.
    СЕТЬ: У меня умерла собака. Я ее так любила. Он никогда больше не придет и не ляжет мордой на мои ноги. Она очень болела, я отвезла его ветеринару, а тот сказал, что его нужно усыпить…
    СЕТЬ: Меня исключили из института. Я отказался платить взятку за сдачу экзамена и мне поставили двойку, хотя тему я знал лучше всех. Я не знаю, что мне делать…
    СЕТЬ: Кто-нибудь… Помогите… Вчера меня ударил муж. Первый раз. Два года назад он носил меня на руках, а сейчас даже не смотрит в мою сторону…
    СЕТЬ: Я хотел открыть свое дело. Взял кредит и не смог отдать. Дело не пошло. У меня нет деловой хватки. Я не могу выколачивать деньги и работу из людей. А завтра обещали прийти бандиты…
    СЕТЬ: Я сделала аборт. Мне так плохо…
    СЕТЬ: Брат отобрал у меня мою любимую куклу и открутил у нее голову…

    Господи… Дмитрий в растерянности смотрел на экран… Сколько боли… И это у обеспеченных людей, которые могут позволить себе компьютеры и Интернет. А что же у всех остальных? Вспоминая события трехдневной давности, он показался сам себе избалованным нытиком, которому не дали любимую игрушку. А строки на экране продолжали появляться. Дмитрий смотрел на монитор и уже не понимал смысла написанного. Боль, минуя сознание, проникала прямо в сердце.

    СЕТЬ: Сын обозвал меня старой кошелкой и украл все деньги из моей сумки. А позавчера я нашла в кармане его куртки наркотики…
    СЕТЬ: Мой отец — алкоголик. Вчера он пропил мой компьютер, за которым я сейчас сижу. Через два часа его нужно будет отдать…
    СЕТЬ: Меня бросил парень. Он сказал, что у меня маленькая грудь…
    СЕТЬ: Я катался на горных лыжах и сломал спину. Я не могу ходить, а врачи мне ничего не говорят…

    Внезапно одна строка замигала. Это от девушки, которая сделала аборт. На экране возникло сообщение: «Внимание. Состояние близкое к критическому. Нестандартное завершение сеанса». На экране высветился адрес. Это в двух кварталах от его дома. Дмитрий на ходу накинул куртку. Он успеет. Он должен успеть…

©    Михаил Долгих