Наша история

Александр Костерев
г. Санкт-Петербург

ЯРОСЛАВСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ
Собрание преданий

Предание первое. История тысячелетия.
   Кажется, что многочисленные ярославские храмы сотканы из тонкой вязи радости, кроткого умиления, благодарности Творцу и людям, которых Он наставил на возведение их во благо всем входящим. И так же неизменно, не исчезая веками, витает в них светлый образ Христа с грустными и любящими глазами и ненавязчиво зовет к себе всех «труждающих» и «обремененных». И это влечение к глубине и благочестию неколебимо, о чем, благословясь, поведём нашу неспешную беседу.
   «Перед моими окнами обширнейшая и красивейшая площадь города Ярославля — Ильинская, длиной полверсты, правильная, обстроенная красивыми и изящными зданиями. Между этими последними есть одно, воздвигнутое по плану знаменитого архитектора Растрелли, несколько других — в хорошем итальянском стиле. Средину площади занимает парк, обнесенный решеткой, с величественной бронзовой колонной в память Демидова, основавшего в 1805 году, известный Демидовский Юридический Лицей, гражданскую гордость города. Невдалеке от памятника находится патриотическая святыня: пушки, служившие ярославцам защитой против поляков и приверженцев Лжедимитрия в 1608 году» — таким предстает город Ярославль в «Заметках и воспоминаниях туриста иностранца», опубликованных в 1892 году далматинским сербом писателем и путешественником Иосифом Модричем.
   Многолетие споры о возрасте Ярославля сегодня стихли, а дата его основания официально закреплена историками: каждый современный житель России скажет — Ярославль основан в 1010 году и относительно недавно отметил свое тысячелетие. Однако историки XVIII и XIX веков однозначно не согласились бы с этим, кажущимся нам очевидным, утверждением.
   По-поводу имени основателя города историки сошлись, наконец, в едином мнении, что город на слиянии Волги и Которосли основан великим князем Ярославом Владимировичем Мудрым.

   Бережно сохраняемое ярославцами устное предание, вошедшее в позднейшее время в печать и в историю, а также медведь и секира на гербе города, подтверждают полумифическое сказание о начале его возникновения. Князь Ярослав I, остановился на небольшой треугольной площадке, омываемой с одной стороны Волгой, с другой стороны Которостью, с третьей ныне не существующим ручьем (пересохшим согласно документам где-то между 1768 и 1777 годами), где, отстав от дружины, встретился с медведем, которого сразил секирой.
   А вот датировать время этого апокрифического события с известной долей достоверности — нельзя.
   Известно, что Ярослав прибыл княжить в Ростов в 989 году, и ему, родившемуся в 978 году, было в это время 11 лет. Однако, как утверждают летописи «вскоре он получил в удел Великий Новгород». По мнению Татищева, Ярослав уехал в Новгород в возрасте 32 лет в 1010 году и до отъезда выстроил рубежную деревянную крепость — Рубленый город — для защиты от нападений муромы и черемис.
   Эпоха великого княжения Ярослава простирается на пространстве десятилетий (1016 – 1054), а потому, чтобы точнее определить время основания им Ярославля, необходимо бросить ретроспективный взгляд на характер политических событий того времени. В летописях посещение великим князем Ярославом Суздальской земли (стало быть, и Медвежьего Угла, так как путь проездом пролегал мимо этого места) отмечено под 1024 годом. Имеется высокая вероятность предположить, что ранее этого года Ярослав не был здесь ни разу.
   В «Топографическом описании Ярославского наместничества», изданном в Ярославле в 1794 году, помещен рассказ о начале Ярославля. По рассказу этому город «начало свое восприял» при великом князе Ярославе Владимировиче. «О сем, — повествуется далее в древнем летописце, — в лето от начала мира 6624 (1016) убил Святополк братей своих Бориса и Глеба. Тогда великий князь Ярослав прогнал братоубийцу Святополка из Киева и потом пошел осмотреть после братий своих Бориса и Глеба праздных княжений».
   В краткой статистической таблице Ярославской губернии, составленной в 1823 году, для поднесения императору Александру I, посетившему в этом году Ярославль, читаем, что Ярославль основан Ярославом Владимировичем в 1028 году.
   В истории города написанной Протоиреем Троицким приводится утверждение, что город основан во временном интервале между 1026 и 1036 годами.
   В путеводителе по Ярославлю А. А. Титова, изданному в 1883 году в Москве, автор также утверждает, что это случилось между 1026 и 1036 годами, хотя в летописях Ярославль впервые упоминается под 1071 годом. В то время весь этот край быль населен языческим, чудского происхождения, народом меря, хотя и пришлый славянский элемент был также весьма силен.
   В монографии Н. Верхового, изданной в 1903 году в Рыбинске, автор отмечает, что мнения историков в определении возраста города весьма противоречивы; только в одном сошлись их исследования — относительно личности основателя города.
   Логично определить такой период в жизни Мудрого Ярослава, когда он действительно мог основать и построить город Ярославль. Вероятнее всего этот период времени мира и согласия его с воинственным своим братом Мстиславом находится между 1026 и 1036 годами, когда русская земля наслаждалась тишиною и спокойствием.
   Тогда Великий Ярослав в расцвете лет, а было ему около сорока, просвещенный христианин, мудрый, сильный самодержец всей северо-западной Руси, мог свободно устраивать внутреннее благосостояние своего государства. Как рачительный хозяин Ярослав не только обозревал свои владения, но и строил города, крепости, особенно нужные тогда на севере его обширнейших владений, сопредельных с дикими, воинственными и не покоренными народами. С другой стороны — у князей были весомые основания строить укрепленные города и в смутное военное время для защиты от набегов иноплеменников.
   Согласившись с официальной датой основания города, признанной новейшей историографией отметим главное. Основную часть населения вновь возведенного города составили переселенцы-христиане из Ростова, таким образом, Ярославль — первый христианский город на Северо-Восточной Руси, жители которого никогда не преклоняли коленей перед языческими идолами. Сильная христианская вера нашла практическое отражение в невероятном (для удельного города) количестве монастырей и церквей, что по праву позволило Ярославлю стать подлинной столицей «Золотого кольца» России.

Предание второе. Город городов.
   Ярославль, в начале XIII века, не ограничивался одной древнейшей его частью, так называемым Рубленым городом, но постепенно шаг за шагом отвоевывал у леса часть того пространства, которое впоследствии стало называться Земляным городом, получившим это название, без сомнения, от земляных валов, его ограждавших. Пространство Земляного города, до 1823 года, обозначалось насыпным валом с каменными башнями, который шел прямо от спуска к Волге рядом с Симеоновской церковью, до Власьевской башни, далее поворачивал к церкви Архангела Михаила, что на берегу Которосли. Защитными рубежными границами Земляного города служили: земляной вал, Волга, Которость и часть Рубленого города. Этой местностью в начальную эпоху удельных княжеств (XII – XV в.в.) и ограничивался город Ярославль.
   Восстановить точные границы Рубленого города за давностью лет и ветхостью использованного строительного материала — древесины — не представляется возможным. Полагаясь на исторические описания Ярославля, и зная принципы сооружения русскими князьями укрепленных городков (с обязательным использованием естественных водных преград) можно нанести на карту рубежа XVII – XVIII веков предполагаемую границу Рубленого города, включавшего Успенский собор и близлежащую территорию, а также Златоустовскую, Ильинско-Тихоновскую и Николо-Рубленскую церкви.
   Археологические и точные письменные свидетельства Земляного города существуют и достоверно, что к XIX веку в черте Земляного города находились следующие храмы: Архангела Михаила; Спаса на городу; Воскресения Христова; Спаса обыденного, на Пробоинской улице; Козьмы и Димиана, Ильи Пророка на площади; церкви: Николонадеинская церковь; Рождества Христова; Варвары Великомученицы; Всех Святых; Сретения Господня.
   Сверх перечисленных храмов еще два монастыря: Казанский девичий и Афанасьевский мужской.
   В Ярославле от древних незапамятных времен сохранились три башни зубчатые с бойницами: Знаменская или Власьевская, Углическая и Волгская, входившие в оборонительную линию Земляного вала, которым окружен был город и который, как полагают, был построен во времена царя и великого московского князя Иоанна IV Васильевича Грозного. Вероятнее всего Земляной вал был возведен по повелению матери его, княгини Елены Глинской, управлявшей государством за малолетством сына своего (регентство с 3 декабря 1533 по 3 апреля 1538 года).
   Название Знаменская или Власьевская башня получила свое первое название из-за пристроенной к ней церкви во имя Знамения от образа Божией Матери, а второе — поскольку она находилась вблизи церкви во имя святого Власия. Углическая башня размещается в северо-западном углу Спасо-Преображенскаго монастыря и названа так поскольку сквозь ворота, размещенные в башне, проходила дорога на город Углич. Углическая башня изначально была деревянной, а каменная на ее месте была воздвигнута во времена царствования Михаила Федоровича.
   Волгская башня располагалась на самом берегу реки Волги на спуске, идущем мимо церкви Тихона чудотворца. Башня в разные времена служила для склада старого оружия и военной амуниции, в ней имел свое временное пребывание Бирон — временщик Анны Иоанновны — сосланный в Ярославль при императрице Елизавете Петровне.

   Земляной вал и ров вокруг вала, наполнявшийся водою, проходил от реки Которосли и Спасо-Преображенского монастыря к Власьевской башне, а потом от Власьевской башни по нынешнему Казанскому бульвару до реки Волги. Собственно берег, обращенный к реке Которосли от Спасо-Преображенского монастыря до Волги по рву, или Медведице, укреплять особенно прочно искусственными укреплениями не было необходимости, потому что сам берег значительно возвышен, а потому по этой линии были построены только три башни: Архангельская, Подзеленская и Волгская.
   Всего в укреплении Земляного города было в старину 18 башен. Важнейшей или более высокой и обширной, кроме упомянутых, была Семеновская башня, которая находилась в Земляном валу у Семеновской площади. Части башни были вскрыты при проведении работ Каналстроем в 1931 г.
   Архангельская башня размещалась у церкви Михаила Архангела, Подзеленская — во рве, который назывался Медведицею. Все эти башни назывались, воротами, потому что в них устроены были ворота, так что въезд в город и выезд из города возможен был только чрез них.
   Архангельская башня отличалась особенною высотою и назначалась для того, чтобы с нее высматривать неприятеля, а потому называлась еще «подзорною». На Архангельской и Власьевской башнях висели небольшие колокола для извещения о пожарах и других тревожных случаях.
   Земляной вал и большее количество башен были уничтожены в разное время, преимущественно в начале XIX века, при действующих губернаторах. Так, часть Земляного вала между Угличскою башнею и башнею Власьевскою срыта была при Голицыне, во время строительства Гостиного двора; вал между Власьевскою башней и Волгою срыт при Безобразове, когда разводился Казанский бульвар; Подзеленская башня уничтожена в 1810 году. Из материалов ее были построены кузницы, который долгое время находились во рве и в позднейшее время обращены в сараи для склада разных товаров. Архангельская башня разрушена тоже в начале ХIХ века.
   Неумолимая тенденция древних городов — безжалостно стирать отличительные черты своего исторического и культурного наследия в угоду капризной современности — не минула и Ярославля.
   И пусть на позднейших картах Земляного и Рубленого городов с их грозными башнями и стенами уже не существует, наша память бережно хранит воспоминания об их историческом значении в судьбе Ярославля.

Предание третье. Спас и Преображение.
В Ярославле не сохранилось кремля-крепости (деревянного или каменного) в привычном понимании этого слова, но город насыщен монастырями и церквями. Из почти семи десятков ярославских и окрестных церквей около 40 весьма древние и полны исторических редкостей.
Важнейший из ярославских монастырей и одно из самых притягательных туристических мест — Спасо-Преображенский монастырь — древний упразднённый мужской монастырь, сыгравший важную роль в истории, находится в центре Ярославля на берегу реки Которосли, на въезде в город со стороны Москвы с бывшего американского (Богоявленского) моста на правой стороне дороги. Монастырь окружают высокие каменные стены с башнями по углам, хранящие историю древнего города.

   Точных сведений о дате основания Спасо-Преображенского монастыря не сохранилось; но в XIII веке он уже был и упоминается в летописях, а по некоторым источникам основан князем Константином Всеволодовичем в 1216 году.
   На территории монастыря находятся памятники архитектуры XVI – XIX веков. Именно здесь в ризнице монастыря при библиотеке, был открыт в 1795 году, известным библиофилом, ярославским помещиком графом Алексеем Ивановичем Мусиным-Пушкиным и выкуплен у монастыря драгоценнейший литературный памятник древней Руси «Слово о полку Игореве».
   В ризнице хранится немало драгоценных облачений и других принадлежностей архиерейского служения от времен ростовской метрополии, богатая коллекция старопечатных книг и древних рукописей: Евангелие XIII и XVI веков, крест с резными украшениями слоновой кости, подаренный монастырю князем Шуйским в 1629 году, многочисленные дары царя Михаила Федоровича. В монастыре хранятся редкие иконы, датируемые начиная с XII века: Икона Святой Троицы, Икона Неопалимой Купины, Икона Федоровской Божией Матери.
   В 1516 году был освящен заново построенный Спасо-Преображенский собор, сохранившийся до настоящего времени. Сейчас это старейшее строение Ярославля, а его фрески, написанные в 1563—1564 годах, — древнейший памятник стенописи в городе и один из двух в России, сохранившихся с эпохи Ивана Грозного (второй — в Успенском соборе Свияжского Успенского монастыря). Тогда же построили первую каменную башню — Святые ворота с надвратной церковью Введения Пресвятой Богородицы. В XVI веке были возведены звонница с церковью Печерской иконы Божией Матери, строительство которой продолжалось в 1808 – 1809 годы, 1823 – 1824 годы и Трапезная палата с Крестовой (Рождественской) церковью. В 1550 – 1580 годах — каменные стены заменили старые деревянные, с башнями по углам, расположенные в форме неправильного четырехугольника.
   Образцом для колокольни (звонницы) послужили Новгородские колокольни: Софийская и Хутынская, так как последний устроитель ее архиерей Антоний был по происхождению новгородцем. Всего колоколов тринадцать: 1) 524 пудов 2 фунтов, отлит в 1808 году; 2) 255 пудов 5 фунтов — в 1808 году; 3) 121 пудов 27 фунтов — также в 1808 году. Время создания остальных колоколов не известно. Их вес составляет соответственно: 4) 60 пудов; 5) 30 пудов 33 фунта; 6) 20 пудов 14 фунтов; 7) 14 пудов 16 фунтов; 8) 11 пудов 20 фунтов; 9) 10 пудов 26 фунтов; 10) 9 пудов 12 фунтов; 11) 7 пудов 36 фунтов; 12) 6 пудов 25 фунтов; 13) 5 пудов 12 фунтов. На третьем ярусе колокольни помещены часы и повешено 6 небольших колоколов. Кроме перечисленных колоколов есть еще три, так называемые ясачные: при Преображенском храм в 12 фунтов, при большом крестовом в 10 фунтов, и при крыльце весом в 7 фунтов.
   Любил посещать монастырь царь Иван Грозный. К концу 1560-х годов от него было получено 55 жалованных грамот, дающих во владение 6 сёл и 239 деревень, рыбные ловли и соляные варницы, а также освобождение от общего тягла на ярославском посаде и судебный иммунитет. Его сын, царь Фёдор, пожаловал монастырю 12 грамот.
   По преданию каменные стены возводились с перерывами в течение столетия, и монастырь стал самой укреплённой частью города, ведь Ярославский кремль никогда не имел каменных стен. После того как деревянные стены монастыря в конце XVIII века были окончательно разобраны, ярославским кремлём, зачастую, стали ошибочно называть именно Спасо-Преображенский монастырь.
   В 1609 году во время Смутного времени Спасский монастырь и Земляной город с кремлём выдержали 24-х дневную осаду отрядов пана Будзило и воеводы Наумова, присланных под Ярославль Тушинским вором, в то время как остальная часть Ярославля была захвачена.
   От стен монастыря в 1612 году земское ополчение Минина и Пожарского отправилось на освобождение Москвы. С 21 марта по 16 апреля 1613 года в монастыре пребывал будущий царь Михаил Романов, находившийся здесь проездом из Ипатьевского монастыря в Москву, — отсюда он отправил свою первую грамоту — о согласии на престол. В дальнейшем он дал монастырю 18 жалованных грамот.
   В 1621 – 1646 годах были перестроены стены монастыря, пострадавшие во время осады, — они стали более крупными, в значительной мере они сохранились до наших дней. Возведены каменные башни — Богородицкая, Углическая, Водяные ворота. В последней четверти века был построен Келейный корпус. К концу XVII века длина стен монастыря достигла 820 метров, высота — 10,5 метра, толщина — 2,8—3 метра. На стенах и башнях могло разместиться хорошее вооружение — 15 крупных и 17 малых пищалей, 97 карабинов.
   В 1767 году монастырь выгорел и Императрица Екатерина II пожаловала на его исправление 20 тысяч рублей; хотя монастырь имел и без того весьма значительные доходы. Так с 1704 года за ним числилось: 13 981 душ крепостных крестьян и в качестве обширных земельных владений села: Железный, Борбки, Кресть, Пахна, Иваньково, Савинское; в его же пользу шли доходы с перевозов через Которосль под Ярославлем и через Волгу,кКак под Ярославлем, так и под Толгским монастырем.
   Монастырь служил не только усыпальницей великих князей ярославских, начиная с Феодора Ростиславовича Черного, но и оставался хранителем древностей и культурных традиций ярославской земли.

Предание четвертое. О героях былых времен…
На первом этаже Трапезной палаты XVI века Спасо-Преображенского монастыря открыта постоянно действующая выставка, посвященная легендарному памятнику древнерусской письменности «Слово о полку Игореве».
Ни одним произведением русской письменности в такой степени не вдохновлялись исследователи русской словесности, как «Словом о полку Игореве». «Слову» посвящены сотни исследовательских работ, «Слово» переведено на десятки мировых языков. Вместе с тем ни об одном памятнике не было высказано столько противоречивых мнений, как о «Слове»: критика текста, споры об определении места и времени его создания, расшифровка «темных» мест до настоящего времени не закончены.

   «Слово о полку Игореве» было открыто графом Алексеем Мусиным-Пушкиным в 1795 году в одном из старинных сборников за № 323, купленном в числе других книг, хранившихся в ризнице монастыря. Мусин-Пушкин так впоследствии объяснял покупку: «До обращения Спасо-Ярославского монастыря в архиерейский дом управлял оным архимандрит Иоиль Быковский, муж с просвещением и любитель словесности. По уничтожении штата остался он в том монастыре на обещании до смерти своей. В последние годы находился он в недостатке, по сему случаю, мой комиссионер купил у него все русские книги, в числе коих в одной, под названием «Хронограф», в конце и найдено было «Слово о полку Игореве».
   Указанное объяснение представляется весьма вероятным, так как 3 июля 1787 года «по высочайшему указу» Екатерины II Спасо-Преображенский монастырь был упразднён и превращён в архиерейский дом, а Быковский отстранён от всех дел и отправлен на пенсию, но остался высочайшим повелением на дожитие в монастыре. Однако после смерти Екатерины II в 1796 году финансовое положение бывшего архимандрита, получавшего прежнее годовое жалованье в 500 рублей, заметно ухудшилось, он скончался в 1798 году и был похоронен в Толгском монастыре.
   К несчастью, сборник древних текстов, открытый Мусиным-Пушкиным погиб в московском пожаре 1812 года и утраченную безвозвратно рукопись смогло в известной степени заменить первое издание «Слова», подготовленное Мусиным-Пушкиным в 1800 году, а затем и список, найденный в бумагах императрицы Екатерины II и изданный академиком Пожарским. Казалось бы, что указанные списки, выполненные по одному оригиналу, должны быть тождественны между собой, однако при тщательном их сличении оказывается, что они противоречат друг другу в целом ряде описаний и отдельных слов.
   Определение отличительных особенностей рукописей, главным образом в отношении орфографии и языка их, должно служить отправною точкой для восстановления оригинала знаменитой повести. Критика текста «Слова» частично опиралась на сравнение его особенностей с особенностями других древнерусских рукописей, частично на сличении издания 1800 года с теми изданиями Мусина-Пушкина и ближайшего его помощника по издательству Малиновского, которые воспроизводили дошедшие до нас тексты. Так, например, профессор Смирнов сопоставлял особенности «Слова» с особенностями памятников разных веков, преимущественно XII – ХIV веков, Тихонравов — с особенностями рукописей XVI – XVII веков, а профессор Владимиров сличал издание 1800 года с поучением Мономаха в издании Мусина-Пушкина.
   Сравнение профессора Владимирова приводит, вероятнее всего, к ошибочным выводам, потому что в начале издательской деятельности (1792 – 1793 г.) и Мусин-Пушкин, и Малиновский были весьма неопытны даже в деле чтения полууставных почерков. Позднее они лучше справились с задачами издания, о чем свидетельствуют опубликованные под редакцией Малиновского многочисленные грамоты, которые читаются в подлиннике с гораздо большим трудом, чем полуустав, которым было написано «Слово». Поэтому рискованно сближать, как это делает проф. Владимиров, характер ошибок в издании Поучения Владимира Мономаха с некоторыми особенностями издания 1800 года.
   Однако и методы, которым пользовались Смирнов, Тихонравов и их последователи, приводят к результатам не всегда достаточно надежным. Древнерусская орфография не была тождественна даже в разных местностях Руси. В одних местах определенные архаические особенности держались дольше, в других — исчезали скорее. В виду этого, прежде всего, следует определить место написания рукописи «Слова» и тогда только после сличения текста издания 1800 года с особенностями рукописей, написанных в соответствующей местности, можно оценить с достаточною степенью точности работу издателей «Слова» о полку Игоря.
   Уже первый исследователь древнерусской письменности профессор А. И. Соболевский, на основании рассмотренных им псковских памятников XIV века, в первом издании своих известных «Лекций по истории русского языка» сделал предположение о Псковском происхождении рукописи. Однако в научном обиходе был тогда лишь один факт, подтверждающий эту гипотезу: написание «ш» вместо «с» в слове «шизым», почему и предположение это высказывалось с оговорками. «Рукопись Слова», — пишет профессор Владимиров, — «относилась к спискам северо-восточной Руси, быть может, — к псковским спискам, знающим замену «с» и «ш», «з» и «ж», «ч» и «ц» (шизым, друзе, Русичи, ищучи, вечи). Исследование древне-псковских памятников XIV – XVI веков и сличение их особенностей с особенностями «Слова» в дошедшей до нас редакции, убедило исследователей что, как в отношении языка, так и в отношении орфографии, рукопись, с которой исполнены издание 1800 года и Екатерининский список, должна быть тесно связана с памятниками псковской письменности.
   «Слово» содержит весьма много «неисправностей» текста, из которых некоторые относились исследователями к сгоревшей рукописи, другие — числу ошибок, допущенных редакторами издания 1800 года. Не подлежит сомнению, что именно Псковские рукописи ХIV – ХV веков, в сравнении с другими рукописями, написанными в других местах России, особенно страдают подобными «неисправностями» текста. Любопытно, что характер ошибок и описок псковских памятников в некоторых случаях весьма напоминает характер «неисправностей» рукописи «Слова».
   Правда, некоторые из приведенных нами особенностей встречаются и в памятниках древней Руси, написанных не на псковской земле, однако, ни в одном культурном пункте древней Руси, кроме Пскова и его области, не было рукописей, содержащих такую же комбинацию специфических особенностей, какую мы находим в «Слове». Например, соединение в одной рукописи «ы» вместо «и» (Ярославнын) и прочих, что определенно указывает на псковское происхождение.
   Время написания рукописи, в виду отсутствия научного палеографического описания и снимков, приходится определять, почти исключительно руководствуясь отражением на ней южнославянского влияния. Сделанное сопоставление в этом отношении «Слова» с псковскими рукописями XIV – XVI веков приводит к выводу, что рукопись не могла относиться к ХIV веку и мало вероятности предполагать, чтобы она была написана позже первой половины ХVI столетия. Однако более точное определение времени написания памятника затруднительно. Представляется, по-видимому, естественным относить памятник к концу XV века, хотя следует иметь в виду, что в Псковской области и в ХVI веке южнославянское влияние было еще весьма ярким. Некоторым указанием на начало ХVI века служит нередкое в «Слове» окончание «т» в 3 лице глаголов, которое, как мы видели, чаще встречается в псковских памятниках, написанных позже ХV века.
   С другой стороны «Слово» могло попасть в Псковскую область значительно раньше. Еще Калайдовичем было обращено внимание на выписку из «Слова» в записи Псковского Апостола 1307 года.
   Если же «Слово» в древности переписывалось в Пскове, то нужно предполагать, что большая часть изменений, внесенных в текст дошедшей до нас редакции Слова, и особенностей, которыми найденная рукопись отличается от первоначального оригинала знаменитой повести, внесена переписчиками псковичами. Ввиду этого существует высокая вероятность утверждать о переписках «Слова» в Пскове в продолжение ХIV и ХV веков.
   На многочисленные каверзные вопросы — «Каким образом творение прямо от «XII века перешло в век XIX?» или «Отчего изящное «произведение, писанное еще в XII веке, не имеет «многих списков, и, если они утратились, то «от чего такое мертвое молчание о нем во всех «наших письменных памятниках?» — однозначного ответа не существует.
   Справедливо будет заметить, что молчание, лежащее на «Слове», не носило характер «гробового». Подобное случилось со многими памятниками XII столетия (кроме некоторых известных летописей). К одному из самых примечательных ответов можно отнести следующий: «Сии памятники почти вдруг воскресли в XIX веке только потому, что в оном появилась в России ученая критика и распространился вкус к изящному. Между тем, скачок из ХII века прямо в XIX век к «Слову о полку Игоря» не принадлежит: оно под 1307 годом в летописи «цитовано», в XV или XVI столетиях встречается между редкостями тогдашней словесности; и в XVIII веке уже напечатано».

Предание пятое. Толгский монастырь.
На протяжении более семи веков судьбы Ярославля и его жителей настолько тесно связаны c Толгским монастырем, что древний город невозможно представить без этого места духовности и силы — обители Пречистой Богородицы, живописно раскинувшейся на берегу Волги. Перелистывая летописные страницы Ярославля, то и дело встречаешься с благодарными, полными возвышенной любви упоминаниями Толгской обители, все время чувствуется близкая, сердечная связь жителей старинного Ярославля с этим древним монастырем.

   Путнику неизменно кажется, что на монастырь спустилась Божья благодать и осияла его стены, храмы, здания, пруды и насаждения неземным спокойствием и внутренним духовным светом.
   Безмерно жаль, что, просуществовав семьсот лет и пережив множество различных эпох и потрясений, Толгский монастырь сохранил так мало документальных свидетельств незабываемой истории своего существования. Пожар, случившийся в монастыре в XV веке, уничтожил деревянную обитель «до тла», погубив в огне монастырские книги; поляки, разгромив монастырь в 1609 году, «образы и книги и казну пограбили» и тем лишили нас драгоценных памятников средневековой истории.
   Известно, что монастырь основан в 1314-м году, при владетельном Ярославском святом благоверном князе Давиде Федоровиче, сыне святого благоверного князя Феодора Ростиславовича Смоленского и Ярославского чудотворца, преосвященным Трифоном, епископом Ростовским и Ярославским, по явлении ему в том году и на том месте образа Божией Матери, названной по сем, по месту явления, Толгскою.
   Хотя в Толгском монастыре нет святых мощей угодников Божиих, он прославлен этой святынею, явленной в виде чудотворной иконы Божией Матери. Чудеса от святой иконы, начавшиеся с первого же дня ее необыкновенного явления на Толге, продолжались во все время существования обители и прославили святую икону и обитель в различных уголках земли Русской. Святая икона написана древним греческим письмом на доске, мерою в длину почти 14, в ширину почти 11 вершков. «На иконе Матерь Дева представлена несколько наклонившею свою главу к держимому на левой Ее руке Младенцу. Правая Ее рука, опущенная долу, от локтя обращена к Богомладенцу с простертою дланью, как бы просящая милости. Богомладенец изображен с лицом, прикасающимся к лику Матери, и правою своею рукою объемлет Ее главу. В таком начертании иконы самым наглядным образом отображается вся беспредельная любовь Божия к роду человеческому.
   На чудотворную икону устроены три жемчужные с драгоценными камнями ризы и каждую из них трудно оценить по богатству и ценности украшений. Наиболее замечательна жемчужная риза, переделанная из прежней преосвященным Авраамом в 1837 году, богато украшенная бриллиантами, алмазами и драгоценными камнями. В 1859 году она вновь была перенизана при преосвященном епископе Иринее. На этой ризе имеется жемчужина, величиною в 3 вершка, с заметным в отливе изображением Господа Вседержителя; к ней же приложены золотой наперсный крест, осыпанный бриллиантами и красными яхонтами, дар благоверной Великой княгини Екатерины Павловны и кавалерская бриллиантовая звезда с изумрудами, оправленная в золото, дар преосвященного Павла, архиепископа Ярославского, пожалованная преосвященному Государем Императором Павлом I».
   Монастырь во все времена пользовался любовью и вниманием августейших персон, в особенности Ивана IV Грозного. Жесткий и властный Иван IV благоволил Ярославлю и его храмам.
   В 1553 году Царь Государь Иоанн Васильевич, возвращаясь из Кирилло-Белозерского монастыря и будучи одержим болезнью в ногах, посетил Толгский монастырь, где по совершении молебна и усердной молитвы, обращенной к пресвятой Богородице, получил пред «чудотворным ее образом совершенное исцеление и засвидетельствовал это даром в обитель богато украшенного образа Спасителя».
   Кроме указанного нерукотворного образа Спасителя, написанного на доске и украшенного в приличных местах жемчугом, драгоценными камнями и серебром позолоченным, Иван Грозный пожаловал в 1555 году во владение монастырю деревню Юрьево в Ярославском уезде, в 1578 году — деревню Чурово.
   В 1609 году, при нашествии на Ярославские пределы поляков, литовцев и «русских изменников», 18-го мая братия Толгского монастыря в числе 15 человек и служебники числом 31 были все побиты в церкви, а монастырь полностью разграблен. Каменная часовня над могилою убиенных поляками иноков построена в 1893 году на средства отца наместника, архимандрита Германа с братиею. Высота часовни в 11 с половиною аршин, с золотым над нею крестом, крыта железом, с входной створчатою дверью. Внутри часовни контурное изображение распятого Спасителя, с предстояниями кресту Богоматерью и Иоанном Богословом. В 1911 году в часовне пробиты 2 окна и стены внутри часовни покрыты масленой краской и расписаны живописью.
   Существующие ныне в монастыре четыре церкви датируются XVII столетием.
   Соборная церковь во имя Введения во храм пресвятой Богородицы, каменная, двухэтажная, четырехугольная, о пяти больших главах, древней величественной архитектуры построена в 1681-1683 годах.
   Время сооружения Церкви теплой во имя Воздвижения честного и животворящего креста Господня неизвестно. Церковь каменная, двухэтажная, продолговатой фигуры, об одной главе, с куполом. В соответствии с переписными книгами 1627, 1628 и 1629 годов видно, что в этот период времени церковь уже существовала.
   Церковь в честь Спасителя нерукотворенного образа одноэтажная, фигурно украшенная скульптурного и лепною работою, с большим куполом, по краям которого расположены восемь средней величины глав, с четырьмя оконными просветами, а в средине его глухой каменный трибун, покрытый листовым железом; на трибуне шея с главою покрытой листовым железом и окрашенной «медянкою»; на главе рукав, яблоко и крест обиты белой жестью. Точное время построения церкви неизвестно.
   Церковь, над святыми воротами, во имя святителя Николая чудотворца, каменная об одной главе, построенная около 1672 года и состоит из трапезы, настоящей церкви и алтаря прямостенного. При северо-западном угле папертей соборной церкви возвышается каменная колокольня о четырех ярусах и пятом трибуне с куполом, фонарем и главою с крестом. Нижние три яруса колокольни четыреугольной продолговатой формы. Вышина их 40, длина 19, ширина 14 аршин. Они построены около 1688 (7196) года.
   Для помещения обитателей монастыря построены добротные каменные кельи, квасоварня и вместительные погреба.
   К юго-восточной стене монастырской ограды прилегает кедровый сад, обнесенный с восточной, южной и западной сторон каменною оградою, высотой 5, толщиной в четверть аршина. Время построения ограды и насаждения кедров неизвестно: согласно преданию создание сада можно отнести к последней четверти XVI века, когда игуменом монастыря был Феодосий. Кедры сибирской породы. Между ними, насажденными полу кругом аллей в два ряда, живописно разместился пруд длиною 145, шириною 5, глубиною 27 саженей.
   Толгский монастырь на протяжении всей истории его существования снабжали вкладами Государи и Великие Князья, Императоры и Императрицы, лица августейшего дома. Крайняя (до первой мировой войны) запись о дарении относится к 1913 году и сообщает о получении в дар от Главного Управления Землеустройства и земледелия 5 десятин земли с лесом для устройства монастырем практической школы огородничества и пчеловодства.
   В Толгском монастыре 8 числа августа ежегодно совершается многолюдное празднество Толгской иконы Божией Матери в день явления ее святителю Трифону. Икона Богоматери выносится из монастыря крестным ходом; для этих торжественных случаев для иконы имеется изящный сребропозлащенный киот, весом в три пуда (48 килограммов).