г. Рыбинск
«Наша жизнь – она не рай, не ад...»
Окончила социально-экономический факультет РГАТА (ныне РГАТУ) имени П. А. Соловьева. В 2011 защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. В 2016 г. получила диплом магистра экономики в магистратуре ИУФИС при химико-технологическом университете, г. Иваново. Инженер-конструктор 1-й категории КБПРМИ УТПП ПАО "ОДК-Сатурн", преподаватель, переводчик. Публиковалась в журнале "Русский путь на рубеже веков", в сборниках "Ростовский альманах", "Ярославский альманах" и ряде других ярославских областных изданий.
ДОМ
Обустроила Дом. Но не знаю, кому это нужно...
На подносе шипит самовар — закипит он вот-вот...
А хозяйка? Хозяйка давно уж на кладбище Южном.
Одинокая чашка на праздничной скатерти ждёт.
Даже больше, чем прежде, на полках стоит "фолиантов",
На обложки потёртые — лампы пергаментный свет.
Абажур бахромою расшит, позолоченным кантом...
А у двери — поблекший, ещё ленинградский портрет...
Пианино расстроено. Струны надорваны болью.
И настройщик погиб. Но холодная нынче пора —
Это время для Грига. А ноты всё те же, и "Сольвейг",
Если чуть постараться, наверное, можно сыграть.
На шкафу серебром отливает Снегурочки платье,
А метель оставляет, как слёзы, следы на окне.
Вспоминаю слова, что прочитаны в странном квадрате:
"Что Вас ждёт в Новый год?" — "Одиночество, музыка, снег…"
* * *
Повод мелкий — Вам в угоду —
Мне ли чествовать стихом?
Наконец-то — за три года! —
Пряник свежий, не сухой...
Хорошо, не лето: мухи
Не налипнут невзначай.
Мы вчера на тёплой кухне
С ним под вечер пили чай.
За годичный труд награда —
Иль за то, что вечно врём?
Вроде вкусный... С шоколадом
И, наверно, с имбирём.
* * *
"О доблестях, о подвигах, о славе…"
А. А. Блок
Жили между грёзами и былью —
Никому неведомы почти —
И шутя как будто говорили:
"Не прожить нам дольше тридцати".
Знали твёрдо: в пятницу под вечер
В школе опустевшей будет сбор.
«Пятницами» звали эти встречи.
Там вели неспешный разговор,
Необычный для подростков, право:
Будто шёл не двадцать первый век...
Но в мечтах "о доблестях, о славе"
Каждый был там — странный человек.
В их мечтах Вселенной жили тайны,
Только нынче — где ж они, поди?
Кто шагнул в окно, едва ль случайно,
А кого-то задушил кредит.
Кто в тюрьму попал, да там и сгинул —
Не заречься от такой судьбы.
Кто потом уехал на чужбину —
Был он славен, а теперь забыт.
Что с другими, право, я не знаю:
Пройден наш предел, а мы живём...
Ты живи ещё, моя родная,
Ведь с тобой остались мы вдвоём.
МИХАЙЛОВСКИЙ ЗАМОК
ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ
ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ
Надпись на главном карнизе
Михайловского замка
Там — Летний сад, к зиме уж облетевший,
Темны Фонтанки волны подо мной…
Перехожу по мостику неспешно
И тихо повторяю лишь одно…
Я этот дом ищу не ради тайны,
Не ради стен, где совершилось зло…
Во времени затеряна случайно,
Я здесь ищу значенье этих слов.
И двести лет назад, и сто, и ныне
Здесь сердце чует ужас смертных мук…
И вновь звучит здесь слово о святыне,
Что «ПОДОБАЕТ ДОМУ ТВОЕМУ»
А в Петербурге, как и в Ленинграде,
Всё так идёт, как в прошлом повелось…
И снова эти буквы на фасаде…
Их сорок семь. Пророчество сбылось.
К. О. В.
Наша жизнь — она не рай, не ад
И полна событий неприметных:
Хорошо — вдвоём встречать закат,
Плохо, если письма безответны.
Плохо, если дом тебе не рад,
Хорошо — и очень — коль навстречу
Ласковый и светоносный взгляд
Или руки тёплые — на плечи.
Плохо, если отвернулись вдруг,
Боль твою в упор не замечая,
Хорошо услышать "Милый друг",
Хороша под вечер чашка чаю...
Плохо, если друг предъявит счёт,
Если хрип сбивает в горле песню…
Хорошо, что живы мы ещё,
Хорошо, что вместе, вместе, вместе…
* * *
Окрылённые ветром весенним,
Озарённые счастьем своим,
Сбережённые светлою сенью —
Той, что видима им лишь двоим,
Обращённые к солнечной дали,
Неподвижно стоят у окна,
У того, где в тревоге, в печали
Вы не редко стояли одна.
Вознесения церковь лучится —
Свет небес отразила она…
А на тополе белая птица,
И пьянит ароматом весна.
И стоят под невидимой сенью —
Их союз Небесами храним —
Озарённые светом весенним,
Окрылённые счастьем своим.
* * *
Перчатка тёмная в руке медвежьей тонет,
И треплет ветер, не жалея, воротник…
И тонкий профиль, как спасаясь от погони,
К плечу надёжному доверчиво приник.
К Вам обернутся, вздрогнув, длинные ресницы…
Навстречу робкий взгляд, в котором — Ваше всё.
Так удержите, ведь она легка, как птица —
Того гляди, холодным ветром унесёт!
Зачем так холодно сегодня, я не знаю…
На календарь взглянуть — весенняя пора,
А посмотреть в окно — на улице гуляют,
Шумят холодные февральские ветра.
К Вам обернутся, вздрогнув, длинные ресницы…
Душа доверчива — и смел её полёт!
Её согрейте, ведь она нежна, как птица…
Того гляди, метель весенняя убьёт!
ПИСЬМА С ДОРОГИ (Рыбинск — Иваново — Рыбинск)
8 ноября (Рыбинск)
Я не знаю сама: то бессилье, жестокость иль жалость —
Оправданий, поверьте, себе я давно не ищу.
Может, вера иссякла в душе, или руки разжались,
Или сердце устало кричать: «Я тебя не пущу!».
10 декабря (Рыбинск)
Темна земля, не в декабре как будто,
Темны останки чёрные ветвей…
Отчётливо я помню: почему-то
У бабушки рука теплей моей…
Туманен день, и тёмен краткий вечер,
На тёмном небе я не вижу звёзд…
Но всё ж за расставаньем будет Встреча,
А это всё — неправда, не всерьёз…
30 декабря (Рыбинск)
Но всё ж за расставаньем будет Встреча,
А это всё — неправда, не всерьёз…
В эти дни даже платье парадное бледность не скроет.
Отчего не смеяться, коль плакать забыла давно?
Утешением светлым Вы снова сегодня со мною,
Из немногих одна, кто не скажет: «Не всё ли равно…»
Восемь лет — или десять — как слёз на глазах я не помню,
И не ведаю, сколько — как льдинки не тают в руках,
Но сегодня тридцатое — впрочем, сегодня о том ли,
Если снова позёмка на улице нежно легка,
Если звёзды небесные тихо и ласково светят,
Если вспомнила всё же зима про декабрьский мороз…
Вот такая вот я: в холода не мечтаю о лете
И, как прежде, пишу, что разлуки всегда не всерьёз.
Мне бы счастья желать, мне бы радостью с Вами делиться
И не спрашивать в голос: за что, почему и зачем…
Я немного устала, а сердце — подбитая птица…
Как ивановской ночью, уснуть бы на Вашем плече!
6 марта (Иваново)
Снег подтаял. Почерневшую
Кашу месят сапоги.
«Что так смотрите?» — «Нездешняя»
Мне смеяться не с руки.
Вон дорога, вижу, стаяла —
Стало быть, туда пойду.
Под мостами — утки стаями,
Как в Карякинском саду.
Отражение усталое
Спросит: «Что не влюблена?»…
Верно, поздно осознала я,
Что у матери — одна.
Льёт субботний звон Введенская,
В небо падают слова…
Из Иванов-Вознесенска я
Вновь пишу: «Спасибо Вам!»
23 апреля (Рыбинск)
Письма из Рыбинска — хочет читать, не хочет…
Письма из Рыбинска — знайте, приходят ночью.
Письма из Рыбинска — так ли нужны, в итоге?
Письма из Рыбинска — неудержимо строги.
Письма из Рыбинска — вечно темны, невнятны…
Письма из Рыбинска — их бы послать обратно!
Письма из Рыбинска — горе себе пророчат,
Письма из Рыбинска — тёмной приходят ночью.
11 мая (Иваново)
Тот город, где раньше закаты и ночи темнее,
Я, право, когда бы не Вы, позабыла б его!
Тот город, слагать о котором стихи не умею,
Тот город, где, право, и знаю всего-ничего:
Вокзал, и дорогу до вуза, да, может, ворота
Старинных церквей, где — не помню, едва ли была,
Да холод отеля, да нервную дрожь от работы,
Да чай перед рейсом, когда завершатся дела.
Я рыбинский траур снимаю, к нему подъезжая,
Поскольку Вам видеть приятно парадный костюм…
Я знаю, что в городе этом, как прежде, чужая,
Но вряд ли печально от этих непрошеных дум.
Я знаю, что в Рыбинск вернусь, и начнётся сначала:
Завод, и РГАТУ, и вечерние грёзы в тиши…
О, если б не Вы, я бы вряд ли сюда приезжала:
Здесь воздух тяжёл для изнеженной Волгой души.
25 декабря (Рыбинск)
Видно, решила природа
Горечи нашей сродни:
Друг мой, до Нового года
Самые краткие дни.
Друг мой, осталась неделя...
Тяжко теперь на земле.
Друг мой, на самом ли деле
Станет немного светлей?
Я в затуманенной дали
Звёзды едва узнаю.
Вправду ли, друг мой, узнали
Снова улыбку мою?
Счастья желать — не ошибка ль?
Вправду ли кажется мне:
Всё так текуче, так зыбко,
Словно снега по весне...
Только о свете пророча,
Радости нашей сродни —
Вновь сокращаются ночи,
Вновь удлиняются дни.
ОНЕГИНСКИЙ ЦИКЛ
Всё не так
К. О. В.
e-moll: III-II-I-VII-VI-V-IV♯-VI-V
А может быть, и всё не так —
И есть места, где мы похожи,
Где больше душу не тревожит
Бессмысленная суета.
А может быть, и всё не так,
И в белизне есть краски лета,
И пишут прозою поэты,
И только с чистого листа.
А может быть, и всё не так,
И в тихом доме свет не гаснет,
И понимаем, что прекрасной
Бывает только простота.
И где-то топится камин,
И нам прощаются ошибки,
И мы встречаемся с улыбкой
С давно ушедшими людьми.
И нет покинутых могил,
И хрупкий снег в руках не тает,
И Ленский Пушкина читает,
Вздыхая: «Что ж меня убил?»
Памяти В. Л.
"Есть место: влево от селенья…"
(гл.6, стр.XL)
Марии Кравцовой
Мне странно знать: едва ль не вдвое,
Мой друг, теперь я старше Вас...
Нет, не возлюбленной — сестрою! —
Прийти бы к Вам в вечерний час
В то место, от селенья влево,
Где что-то шепчут две сосны
И деревенские напевы
У гроба Вашего слышны.
Тихонько там щебечут птицы
В ложбине узкой между гор,
И, говорят, ещё там длится
Ручья неспешный разговор...
Не поминают Вас родные,
Колоколов не слышен глас.
Лишь дочь священника, Мария,
Ночами молится за Вас. Последний танец
* * *
"Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский…"
Гл.5, стр. XXXIX
Музыка льётся опять со страниц романа,
Слышится голос: "Позвольте на вальс, Татьяна..."
Бурно дыханье и ярче в лице румянец,
С Ленским Татьяна танцует свой первый танец...
Всё впереди: маскарады большого света,
Ленты, мундиры, и шпоры, и эполеты...
Ах, именинница, что же она не рада...
Что же блуждает по зале смятенным взглядом…
Что же трепещет рука под перчаткой тонкой...
"О, неужели на дом, где играл ребёнком,
Друга введя, я несчастье навлёк невольно?"
Музыка бала — созвучие общей боли...
Всё впереди: ожиданье во мгле рассвета,
Ночью, без сна проведённой, стихи поэта...
Бледность все больше сменяет в лице румянец —
Ленский танцует с Татьяной последний танец...
* * *
Надежде Папорковой
Так и вертится строчка в уме про туманные дали.
Что, уездною барышней кличут? Не зря же, поверь...
Так случилось, мой друг: в девятнадцатом веке застряли,
Оттого-то, родная, нам здесь неприютно теперь.
Вспоминать ли, к кому опоздала ты на два столетья,
Разошлась, будто с другом, во времени... Стала ничьей.
Что нам эта тоска? Ведь едва ли способна допеть я
Петербургские сны, вдохновение белых ночей.
И поэтому — жить, не жалея, что было когда-то,
И компьютер использовать вместо шального пера,
Но по-прежнему в небо смотреть, провожая закаты,
Или с пушкинским Ленским порой проводить вечера.
* * *
Владимир, я не знаю, что со мною,
И потому я вопрошаю Вас:
Зачем ко мне холодною весною
Явились Вы едва ль не в пятый раз?
Любви, мечты и музыки творенье,
Минорный нисходящий звукоряд
От соль до ля-диез! Моё виденье!
Мой незабвенный друг! Мой тайный брат!
Иль я Вас позвала? Да нет, Вы сами
Явились мне — и не могу понять
Внимание такое к чуждой даме!
Иль ждёте Вы чего-то от меня?
Уязвлены ль забвением невольным?
Но узнаю галантный Ваш поклон,
Когда живым воспоминаньем боли
Встревожен на рассвете тонкий сон.
* * *
А. И. Гайкаловой
Едва, дорогая, признаться Вам смею,
О том вспоминая, что ныне вдали:
Два пламенных образа мною владеют —
Две смерти, что в детстве меня потрясли...
Вы в прошлого бездну просили вглядеться,
Поведать о доме, друзьях и родных,
И я поняла: беспокойное сердце
По-прежнему горько тоскует о них.
Мешаются средневековые были
И бабушкин страшный вечерний рассказ,
И я вспоминаю: меня так любили!
И жду на признанье ответа от Вас —
Уж сном не была ли, скажите на милость,
Чреда этих чистых, счастливейших дней,
Где странная песня "Куда удалились"
Когда-то была колыбельной моей?!
* * *
Aldariel
Цилиндром чёрным пистолета дуло
И белая игривая метель...
Кому же я на верность присягнула,
Как говорила мне Элдариэль?
Но так случилось, что рассказ старинный
Я проживаю, как родную быль,
И откликаюсь на призыв невинной
И обращённой не ко мне мольбы...
Надолго ли? Иль я забуду вскоре
И боль, и страх последних тех минут —
Всё то, о чём лишь сосны Красногорья
Свою беседу тайную ведут.
© Полина Ефимова
Авторизуйтесь, чтобы оставить свой комментарий: