Николай РОДИОНОВ

Ростов Великий

«Что ещё мне в жизни надо...»

Родился в 1951 году в Ростове Великом Ярославской области, где проживает и сейчас. Первая книга стихов вышла в 1998 году, затем вышло еще семь сборников стихотворений и книга прозы. Публиковался в журналах "Арион", "Москва", "Юность", "Русь", и др. Является организатором и с 1999 года издателем ростовского литературного альманаха "Неро", в котором публиковали свои произведения не только авторы из Ярославля, Рыбинска, Мышкина, Переславля-Залесского и других городов и районов Ярославской области, но и писатели из Москвы, Киева и Екатеринбурга. Член Союза писателей России.

МОНПЕЛЬЕ

На особый манер — безусловно, французский —

Нас встречал Монпелье, ставший нашей мечтой.

По его площадям и по улицам узким

Нам навстречу — средиземноморский настой.

Пахло терпким вином и солёной волною,

И усталостью плит, и надёжностью стен,

И, конечно же, солнцем, полуденным зноем,

Что в платановых кронах листвой шелестел.

То один, то другой на кривых перекрёстках —

Храмы-рыцари и копья их и щиты.

И вокруг необычно — и роскошно, и просто:

Город строили те, что душою щедры.

Залюбуешься здесь каждым зданием, каждым

Бесподобным фасадом, балконом резным.

Шли мы медленно, ждали, что ещё нам покажет

Монпелье перед тем как расстанемся с ним.

К нам скакал на коне венценосный Людовик,

Нам фонтан песни пел, и платан в стороне

Что-то страстно шептал, как счастливый любовник,

И чуть-чуть в этот миг стало завидно мне.

А потом мы с Долорес поехали к морю —

Вот аналог российских бескрайних полей! —

И забыли на время на этом просторе

О прекрасном и милом таком Монпелье.

Но когда нас мадам, пригласившая в гости,

Угостила винцом и сырком «Камамбер»,

Мы влюблялись друг в друга под звонкие тосты

Легкомысленней, чем на французский манер.

ДОЛИНА ЦАРЕЙ

О сколько же прошло веков,

Коль даже грозные колоссы

Не ужас вызывают вовсе,

А жалость, шутки остряков.

Божественные стражи Фив,

Пути, ведущего в долину

Царей Египта, сникли, Нилу

В незыблемости уступив.

Бог ливней и ветров лихих

Содрал покровы с них и кожу,

Песчаные химеры гложут

Скелеты каменные их.

И никаких преград, границ

Нет на пути в долину смерти,

Где от богатств её несметных

Остались сумерки гробниц.

Царей великих больше нет.

И нет в долине их останков,

И только зной своей константой

Всех поражает в бездне лет.

Идут, ползут, как муравьи,

В загробный этот мир туристы.

Медлительны минуты, быстры

Века минувшие мои.

ЯРОСЛАВЛЬ

— Ты куда? — В Ярославль.

— А зачем? — Просто так,

просто там мне, наверное, проще

отыскать свой покой

в неподвижных крестах,

словно в старой берёзовой роще.

И подвижных крестов — перекрёстков дорог,

перекрёстков судеб и событий —

в Ярославле немало,

их общий итог

и мою мог бы душу насытить.

Мог бы: вечностью веет от волжской волны,

от седого забытого храма...

Да ещё и не все горизонты видны,

а история так многогранна.

Пробегаю, дивлюсь, восхищаюсь теплом

и изяществом старых строений,

замечать не желая приметы того,

что мы оба обвально стареем.

Вот опять старый дом

удаляют, как зуб, —

от свидетельств подмены устал я.

Сяду в пятый троллейбус, и пусть повезут

вновь меня по крестам Ярославля.

Я сойду, как всегда, за последним крестом,

чтоб в его основанье вглядеться:

мудрый предок стоит там

и держит свой дом —

в назидание нам — возле сердца.

* * *

Тихо. Солнце, облака…

Что ещё мне в жизни надо?

В окруженье листопада

Я не падаю пока.

И не мчусь, как все, с утра.

Наслаждаюсь тем, что вижу.

Воздух свеж и неподвижен,

Даль прозрачна и светла.

Отошёл мусоровоз

От контейнерной площадки,

Вопрошая: «Всё в порядке?»

Не тщеславный ли вопрос!

Чисто, тихо… Хорошо

Жить в таком чудесном мире,

Ставшем радостней и шире,

И отнюдь не на вершок.

И подобно облакам

Ни преград не жду, ни края,

К странной мысли привыкая:

Осень… листья… обрекла…

ДУША

Склеротичный хребет,

а душа... В ней же — шторм

и мечты о полёте —

свободном, высоком!

Я всё время терялся в догадках: за что

мне судьба испытаний

подбросила столько?!

С этой мрачной, могучей,

мятежной душой

устоять на ногах

нелегко и непросто.

А душа: «Успокойся, пройдет всё...»

Прошло:

вот он — тихий

и необитаемый остров.