г. Ярославль
Родился в 1980 году в Ярославле в рабочей семье. По словам Артема, родители хотели, чтобы он занимался музыкой и определили его в музыкальную школу-семилетку на класс баяна, которую он, скрипя зубами, все же окончил. На баяне потом, правда, много не играл, зато увлекся тяжелой музыкой, игрой на электрогитаре и успел поиграть в трёх местных хэви-металлических группах. В студенческие годы были попытки рифмованных признаний в любви, но в какое-либо увлечение поэзией это не переросло. Писать начал достаточно поздно — в 33 года.
КРЕСТЬЯНСКОЕ
Заката шаль, разводы на воде...
Стою за баней, зябко, ветер свищет.
И, как известный питерский студент,
Машу с обеда ржавым топорищем.
Простая жизнь, как черная изба, —
Моя мечта. В ней Лондонам, Нью-Йоркам
Нет места, пусть корячится судьба
Босой душой по ямам и пригоркам.
И спуску нет — крестьянский быт суров,
Не бенефис богемного искусства.
Но все ж, разгулу праздничных костров
Я предпочту золу деревни русской.
Здесь корни, старики, мой рай и ад,
Родное все — дома, деревья, травы.
Ну что, отец, плесни по пятьдесят,
И «починять» плетень пойдем дырявый...
РАССВЕТ
Рассвета призрачная кромка
Мерцает. Гаснут фонари.
Шумит листвой осинник тонкий,
Вкушая таинство зари.
Флиртует ветер с водной гладью,
Блаженна утренняя тишь,
Когда туман молочной прядью
Висит на лбах далеких крыш.
И вдруг прорвало — гвалт, сюита…
Зачем — не ясно, хоть убей,
Аккордам страсти недопитой
Надрывно вторит соловей?
Зачем разносит злые сплетни?
Зачем ворует сладкий сон?
Об этом знает дуб столетний
Да старый мой аккордеон.
Приникну к дубу влажной кожей
И прошепчу — ответь же, друг…
Молчит, не выдаст мне, похоже,
Рецепта счастья поутру.
Рассвета призрачная кромка…
И в унисон моей судьбе
Шумит листвой осинник тонкий,
Шумит, тоскуя о тебе.
ТЯЖЕЛО, НО ПОКУДА НЕ ПЛАЧУ
Тяжело, но покуда не плачу.
Есть она, что чужому мечу
Не сдалась, и невест побогаче
Я не знаю и знать не хочу.
Мне милы ее хладные росы,
Соловья виртуозная трель,
И не нужно дурацких вопросов:
Отчего, почему и ужель?
Голосят господа-либералы:
Что нашел ты в уродине той?
Промолчу, ведь их жизнь покарала,
Не подкинув мыслишки простой:
Что без роду и племени птица
Сложит крылья в силках ни за грош,
Что нужна она там, за границей,
Как в портках шелудивая вошь.
* * *
Я, отребье варварской породы,
Что о европейской доле знал?
Штампы — братство, равенство, свобода
И бездумно дутый социал.
Он красивой жизни не помеха...
Я стихов бесчисленную рать
Ждал, когда к тебе, Европа, ехал,
А сейчас — не знаю, что сказать.
Красота, величие, харизма...
Но души порвало тетиву,
Я, как тень, как призрак коммунизма,
По берлинским улицам плыву...
ВЕСЕННЕЕ ОБОСТРЕНИЕ
Бьется в окна весна-красавица,
Гопота во дворе тусуется,
Я ж под вечер матерым пьяницей
Мотыляюсь по грязным улицам.
Гаражами, полями, стройками,
По унылой тропе бездушия
Ковыляю, и водку горькую
Из горла в полумраке кушаю.
Стук трамваев и шепот гравия,
Плешь колдобин, дождем калеченных,
Запах гари с лугов окраинных —
Все обрыдло до боли в печени!
Кто-то скажет — нажрался попросту!
Может быть... но похмелье страшное:
Мутный слепок отживших образов
Безысходности дня вчерашнего...
НЕ ДОСТАЛОСЬ ТАЛАНТА ОТ БОГА
Не досталось таланта от Бога —
Из овцы восемь шапок скроить.
Кто-то трахает жизнь понемногу,
А кого-то она во всю прыть.
Богохульные мысли отрину,
Хоть приходят, признаюсь, подчас!
Но, увы, по цене маргарина
Масло нынче никто не продаст.
Впрочем, спорно, коль спеси не в меру…
Я в театре абсурда, на грех,
Насмотрелся, как ушлая серость
По хребтинам канает наверх.
И — адью! — понеслись перемены:
Бросив меди пятак на помин,
С нас три шкуры дерет Мельпомена
За премьеры хромых балерин…
ПРОЩАЙ РОДНОЕ СЕЛО
Прохладой рвет оковы лени,
Закат резвится на селе,
Заставив хат убогих тени
Поклоны бить сырой земле.
Дворы гудят — там квохчут куры,
Осколки луж штурмуя вброд,
И, ухмыляясь, вечер хмурый
Бродить в поля меня зовет.
Пошел... стою у поворота,
Как в сказке все — безлюдье, тишь,
Над мутным зеркалом болота
О чем-то шепчется камыш.
И разговорам этим внемля,
Несет мне ветер злой вопрос:
Когда помрешь ты, мать деревня?
Когда отчалишь на погост?
Ты в сердце клин забил мне прочно,
Как детский плач, как женский крик,
Крестьянской жизни беспорточной
Всепоглощающий тупик.
Из плена трав и сухостоя
Бегут поля в седую ночь…
А где же пахарь? Он в запое.
Ему по-прежнему невмочь.
СБЕЖАВШАЯ МУЗА
Точит нервы небесная течь.
День сурка... снова грязь у порога,
В лабиринтах души одинокой —
Бездорожье, тупик, западня.
Дремлет в ножнах поэзии меч,
От безделья ржавеет до срока,
Бледной тенью слепого пророка
Я вхожу на ристалище дня.
Спи́лось лето, лакая дожди,
Как Петрович, просохнуть не может,
И мелькая помятою рожей,
Инвестирует время в пивас.
Шепчет Муза — забудь и не жди,
Опустело любовное ложе,
Я иду, и кумарит до дрожи
Той разлуки чарующий джаз…
© Артем Глазунов
Авторизуйтесь, чтобы оставить свой комментарий: